1-9. Богословы, мореплаватели и эволюция

  С крушением греко-римской культуры античная наука погибла. Возникнув снова, наука долго витала в рамках толкования Писания. Лишь в Xll веке французский философ и богослов Пьер Абеляр заявил публично, что Писание может содержать ошибки.
Он не отрицал богодухновенности священных текстов, однако обращал внимание на то, что между небесным автором и земным читателем неминуемо встает «брат третий» в лице писателей и переписчиков, искажающих истину. По Абеляру, в случае противоречия между священными текстами надо искать истину средствами разума. Естественно, он подвергся церковным гонениям.
Абеляр продолжил шедшую от Филона традицию толкования Библии, положил начало ее филологическому анализу, сильно укрепил позицию принципа «Понимаю, чтобы верить», ставшего впоследствии позицией уче- ных-натуралистов Возрождения [Рассел].
Наиболее известен в плане принципа «Понимаю, чтобы верить» знаменитый богослов и ученый Альберт Великий, монах-доминиканец (XIII век). Он сделал важный шаг к идее эволюции: отметил самопроизвольную изменчивость как способ перехода к иному виду растений: примеры, когда-то приведенные Теофрастом, он охарактеризовал как трансмутацию одного вида в другой (термин он взял из алхимии) [.Пункевич].
Альберта восхищенные современники именовали Doctor universalis (всеобщий, целостный), а его современник, монах-францисканец5 Роджер Бэкон заслужил эпитет Doctor mirabilis (удивительный). Он блестяще продолжил линию Абеляра по разграничению роли религии и науки в познании мира и потому значительную часть жизни провел в тюрьмах. Много размышлял о природе и вере, о методах их познания и пришел к выводу о необходимости различных религий. По его мнению,
“Ничто так не радует природу и волю, как то, что ведет к разнообразию (diversitas), но причины этого неизвестны” (Bacon R. Opus Majus, IV, 2, 2).
О причинах разнообразия мы и теперь знаем немногим больше. Говорил Роджер и про «умножение видов» (multiplicatio speciorum), но неясно, имел ли он в виду под видом то же, что и мы. (На эти места из Р. Бэкона мое внимание любезно обратил историк науки католик И.В. Лупандин.)
Лишь через 500 лет после Абеляра, в либеральной Голландии Борух Спиноза решился пойти дальше него: заявил, что «не нужно приспосабливать ни Писание к разуму, ни разум к писанию». Ho за это еврейская община отлучила его и изгнала [Пункевич].
Q
В монашеских орденах св. Доминика и св. Франциска состояли почти все известные в XIII в. западные ученые. Существенно, что эти ордена были опорой инквизиции: забирая имущество еретиков, они безмерно обогатились, и только в их монастырях процветала наука [Рассел].

В XVI веке снова был открыт мир ископаемых организмов, причем лишь к концу XVII века утвердилась мысль, что они - не «игра природы», не камни в форме костей или раковин (рис. 2), а остатки древних животных. При этом никто долгое время не замечал, что среди ископаемых есть формы, отсутствующие в мире нынешних организмов. Это было и невозможно, пока не был инвентаризован мир организмов нынешних, что было вчерне сделано

Рис. 2. а): “Два рыбоподобных камня” - из книги “Музей металлов" (Улисс Альдрован- ди, умер в 1605 г.), опубликованной в 1648 г. б): Здесь наоборот: дендрит (проросшая в расщелине скалы кристаллизованная соль) описан как ископаемое растение - из книги “Допотопный гербарий” (Иоганн Шойхцер, 1709)


лишь к началу XIX века.
И вдруг эволюционная тематика стала актуальной: мореплаватели обнаружили в Новом свете неизвестных дотоле животных и неведомую расу людей, так что встал вопрос: как они пережили Всемирный потоп?
«Удивительно: проблема происхождения впервые поставлена богословами, а не биологами. Благодаря географическим открытиям, с 1492 года передовые люди узнавали о большом числе дотоле неизвестных видов животных, так что старая проблема - как эти животные могли уместиться в Ноевом ковчеге, - вновь оказалась в центре внимания. Было найдено объяснение: до потопа существовали не все известные нам сегодня формы, но только ограниченное число основных групп. Лишь после потопа виды развились из этих групп по аналогии с тем, как развиваются домашние животные. Так, родилось допущение, что многие виды диких оленей и диких быков - не настоящие виды, а Ba-
риации нескольких архетипов9» (Wichler G. Charles Darwin the founder of evolution and natural selection. Oxford, 1961, p. 3).
Историк науки Джерард Вичлер сослался при этом на работу 1559 года «Ноев ковчег, его форма и вместимость» Иоганна Бутео, который вычислил, что ковчег не мог вместить все виды известных животных. Замечу, что этот тезис, по сути эволюционный, напечан ровно за 300 лет до книги Дарвина и что далее эволюционная традиция никогда не прерывалась (в том смысле, что видно знакомство авторов с идеями предшественников), хотя временами связующая нить становилась столь тонка, что оставалась незаметной для современников.
Удивление Вичлера нуждается в пояснении: 370 лет - с того года, когда Колумб водил напоказ по улицам кастильских городов пленных индейцев, и до отмены рабства в США после победы Севера в Гражданской войне, западная наука то и дело возвращалась к вопросу о том, являются ли все люди единым биологическим видом. Научные доводы не удавалось отделить от эмоций чисто грабительских: завоевателям выгодно было счесть индейцев и негров не людьми, а говорящим скотом, и, соответственно, в науке появилось течение мысли (позже оно получило имя: полигенизм), подбиравшее аргументы в пользу того, что людей следует относить к нескольким видам.

Булла римского папы, объявившая в 1512 году всех людей потомками Адама, долгое время не имела никакого влияния на ход дел в колониях: как раз католические завоеватели вели себя наиболее жестоко, подчас до нелепости. Однако булла послужила важной идейной поддержкой противоположному течению мысли (моногенизму), видевшему, как видим и мы, во всех людях членов единого вида. Если понимать вид как потомство единственной пары, то, поскольку никаких индейцев в Писании не упомянуто, получается, что индейцы произошли от какой-то расы Старого света, и их происхождение оказывалось как-то связанным с расселением. К этой мысли мы еще вернемся.
В 1575 году Бернар Палисси, художник-керамист и ученый-самоучка, устроил в Париже выставку ископаемых, где впервые провел их сравнение с ныне живущими. В 1580 году он высказал в печати вот какую мысль: поскольку всё в природе находится «в вечной трансмутации», то многие ископаемые остатки рыб и моллюсков относятся к вымершим видам. Термин «трансмутация» (означавший у алхимиков превращение одних элементов в другие, в том числе простых металлов в золото) применен здесь, как и у Альберта Великого, в том смысле, какой мы придаем ныне слову «эволю-
Здесь архетип - первоначальный образец (греч.). Этот термин употреблял еще Филон в значении "прообраз, идея", но здесь он значит еще и “первопредок’'. Впоследствии, начиная с Ч. Дарвина, данное смешение смыслов стало обычным.

ция». Вскоре Палисси попал в тюрьму, где и умер.
Еще один путь к эволюции лежал через проведенную Альбертом аналогию трансмутации видов с разведением домашних пород. Как ни странно, в печати ее первым из мирян развил знаменитый «королевский пират», один из организаторов разгрома англичанами испанской «Непобедимой армады», Уолтер Роли (или Рэли, Raleigh). Сидя в тюрьме, он написал книгу «История мира» (1614), где коснулся и потопа. Развивая идею Бутео, он утверждал (пересказ Вичлера):
«Ковчег не требовал места для всех видов животных, поскольку некоторые группы видов развились только после потопа путем скрещивания, как мул (лошадь с ослом) и гиена (волк с лисой). Сэр Уолтер Роли объяснял, однако, что затем новые виды стали результатом не только скрещивания, но и прямых изменений существующих видов. Эти изменения были вызваны, как говорил Роли, новой окружающей средой; например, европейская дикая кошка развилась из индийской пантеры, и наш черный дрозд изменил цвет и размер в Вирджинии, тем же путем, каким и люди изменяются в росте и цвете [кожи] на разных материках... Роли был убежден, что изменения в природе аналогичны развитию рас при одомашнении...».
Тема стала популярной, и в 1620 году ее коснулся английский мыслитель, в общем от биологии далекий - Френсис Бэкон, политик и философ- утопист. Он высказал мысль, что виды могут изменяться путем накопления «ошибок природы», т.е. случайных изменений.
В Италии и Франции богословы традиционно, со Средних веков, стояли на страже догм, причем в Италии добились в течение XVII века полного разгрома науки, которая прежде была лучшей в Европе. Показательна судьба натурфилософа Луцилио Ванини, который в молодости, избегая гонений, покинул Италию, но в 1619 году все-таки угодил на костёр инквизиции во Франции, в Тулузе. За что? Даже его враги не могли объяснить это толком. Просто за вольнодумство. Нам же важно, что он был, вероятно, первым итальянским эволюционистом.
В книге (1615 г.), стоившей ему жизни, Ванини повторял Альберта: трактовал известные нам замечания Теофраста как свидетельствующие о превращении вида в вид. Опираясь на подобные авторитеты, он шел дальше: выстраивал живые существа в порядке их сложности и совершенства, говорил об их (в том числе и человека) происхождении друг от друга. Один из его диалогов так и назван: «О первоначальном происхождении человека» (De prima hominis generatione).
После этого не будем удивляться, что крупнейший французский философ Ренэ Декарт, написав около 1630 года космогонический трактат (где мир рождался из вихря), даже не пытался печатать его. К нашей теме там относилась такая мысль:
«Чтобы лучше понять природу растений и животных, гораздо предпочтительнее рассуждать так, будто они постепенно порождены из семени, а не
созданы Богом при начале мира... И тогда, поскольку мы будем помнить, что на самом деле всё это возникло не так, мы изложим природу явлений значительно лучше».
Цензурный характер выделенной мною оговорки очевиден, однако цензура проникает ведь не только в тексты гениев, но и в их мысли.
В напечатанной книге («Рассуждение о методе», 1637) Декарт был еще более осторожен, но и это вызвало бурную реакцию церковников, не только католических, но и протестантских. На много лет вся дискуссия оказалась связана с именем Декарта. Для одних выделенная выше его оговорка была искренним руководством (так, даже еретик Спиноза рассуждал вполне в ее рамках: «Будем ли мы представлять природу в форме протяжения или в форме мышления, мы в любом случае найдем один и тот же порядок, одну и ту же связь причин» - вот первая формулировка параллелизма бытия и мышления), для других же эволюционный смысл идей Декарта был очевиден. Они-то нам и интересны. 
<< | >>
Источник: Чайковский Ю.В. Наука о развитии жизни. Опыт теории эволюции.. 2006

Еще по теме 1-9. Богословы, мореплаватели и эволюция:

  1. Эволюция популяций и эволюция организмов
  2. 14. Эволюция организмов и эволюция сообществ
  3. 6-1. Эволюция организмов и эволюция природы
  4. 1-2. Что такое эволюция
  5. 1-15. Морфология и законы эволюции
  6. Определение эволюции
  7. Эволюция онтогенеза
  8. 13* Эволюция экосистем
  9. 5. Акты эволюции
  10. Темпы эволюции групп
  11. Механизм эволюции
  12. 13.1.3. Формы эволюции групп
  13. §1. Эволюция психики