Возникновение теории эволюции

Представление о живой природе как о развивающейся эволюционирующей системе возникло в античной философии и восходит к философской диалектической системе Гераклита Эфесского (кон.

Однако, научное обоснование этой идеи разрабатывалось очень медленно, значительно медленнее, чем развивались эмпирические знания. Лишь в XVIII в. трансформизм (учение об изменяемости видов), стал течением не только философской, но и биологической мысли. Э. Дарвин (1731—1802) в Англии, Ж. Бюффон (1707—1788) во Франции, и ряд менее известных биологов развивали представление о том, что виды животных и растений не были созданы Богом такими и в таком количестве, как это наблюдается сейчас, а возникали друг от друга. Обоснованием служили, главным образом, два факта: I) наличие общих признаков у больших групп животных и растений, причем число таких признаков увеличивается при переходе от таксонов высшего ранга к таксонам более низкого ранга (от классов к отрядам, от отрядов к семействам и т. д.); 2) существование переходных форм между близкими видами. Однако, трансформисты не обсуждали причин изменяемости видов.

Данные, которыми оперировали сторонники трансформизма, не доказывали возникновения видов друг от друга, так как могли быть объяснены и с позиций креационизма, т. е. концепции неизменности видов, сотворенных Богом. Например, соотечественник и современник Ч. Дарвина Р. Оуэн (1804—1892) создал теорию, удачно объяснявшую единство плана строения (сходство признаков в пределах больших таксонов) животных с позиций креационизма. Выделив наиболее общие признаки скелета позвоночных, Оуэн построил обобщенные схемы, архетипы, скелета в целом и ряда его частей (черепа, конечностей), утверждая, что архетип—это и есть план творения, генеральная схема, по которой Бог создал животных. Существование переходных форм между близкими видами можно было интерпретировать как перекрывание изменчивости, а не отсутствие четких границ каждого из сравниваемых видов.

В 1809 г. ученик Ж. Бюффона Ж. Б. Ламарк (1744—1829) издал свою знаменитую книгу «Философия зоологии», в которой он изложил уже не трансформистскую идею изменяемости видов, а вполне законченную теорию эволюции жизни. Эволюционная теория отличается от трансфор- мистских представлений тем, что рассматривает эволюцию как всеобщее явление живой природы и исследует ее движущие силы. Ламарк опирался на две группы наблюдаемых фактов: на наличие переходных форм между видами (как и трансформисты) и на возможность выстроить все живые существа в непрерывный восходящий ряд по признаку возрастания сложности их строения. Собственно, такой ряд, «лестница существ», был построен еще в XVIII в. швейцарским зоологом Ш. Боннэ (1730 —1793), а представления об уровнях сложности организмов, по сути о степени сходства с человеком, восходят к античной философии. Однако, до Ламарка лестница была неподвижной: каждый вид существовал на своей ступени, отведенной ему Богом, а читался ряд сверху вниз, т.

Поэтому Ламарк и предположил существование двух независимых направлений эволюции: (I) градацию, т. е. развитие от простого к сложному, и (2) изменение под воздействием условий среды, создающее разнообразие видов на каждой ступени градации. Усложнение организации происходит, согласно Ламарку, под действием внутренне свойственного всем живым существам стремления к совершенствованию, по своей сути телеологического принципа. Это стремление заложено в живой природе при сотворении мира. Сосуществование и низших и высших форм жизни Ламарк объяснял ее постоянным самозарождением: низшие существа (например, одноклеточные) возникли недавно и еще не успели продвинуться по пути градации.

Изменение организмов под воздействием среды Ламарк объяснял при помощи двух законов.

Первый закон: «Во всяком животном, не достигшем предела своего развития, более частое и неослабевающее употребление какого-либо органа укрепляет мало-помалу этот орган, развивает его, увеличивает и сообщает ему силу, соразмерную с длительностью самого употребления, тогда как постоянное неупотребление его неприметно ослабляет его, приводит в упадок, последовательно сокращает его способности и, наконец, вызывает его исчезновение».

Второй закон: «Все, что природа заставила особей приобрести или утратить под влиянием обстоятельств, в которых с давних пор пребывала их порода, а следовательно, под влиянием преобладающего употребления

известного органа или под влиянием постоянного неупотребления известной части, — все это она сохраняет путем размножения в новых особях, происходящих от прежних, если только приобретенные изменения общие обоим полам или тем особям, от которых произошли новые».

Теория Ламарка не получила признания среди его современников, что было обусловлено рядом причин. Из-за политической обстановки в Европе начала XIX в. (наполеоновские войны) эта теория осталась малоизвестной и получила распространение лишь после смерти Ламарка. Фактическое обоснование изменений видов под воздействием среды было явно недостаточным. Действие своих законов Ламарк пояснял лишь вымышленными примерами: «Береговая птица, плавающая неохотно, но вынужденная держаться вблизи воды из-за добычи, постоянно находится в опасности погрузиться в ил. He желая, однако, погрузиться туловищем в жидкость, она прилагает все усилия, чтобы вытянуть и удлинить свои ноги. В результате продолжительная привычка данной птицы и всей ее породы — привычка постоянно вытягивать и удлинять ноги — мало-помалу привела к тому, что особи данной породы стоят как бы на ходулях на своих длинных и голых ногах, лишенных перьев до бедра и часто выше».

Подобные рассуждения не могли убедить серьезных исследователей, тем более, что с позиций упражнения и неупражнения органов невозможно объяснить развитие очень большого класса признаков — органов пассивной защиты. Действительно, панцирь черепахи или броненосца, раковина моллюска, покровительственная окраска и т. п. признаки не могут упражняться, они либо защищают, либо не защищают организм от опасности. Принцип градации вызвал еще более отрицательную реакцию: в самозарождение жизни, в то время никто из серьезных биологов не верил. Ч. Дарвин в письме к своему другу, ботанику Дж. Гукеру, разъясняя свое отношение к теории Ж. Б. Ламарка, писал: «Избави меня Бог от глупого Ламаркова стремления организмов к совершенствованию». Креационистские представления, поддерживаемые религиозной доктриной христианства, были очень сильны и среди биологов, и среди философов, что, естественно, не способствовало принятию на веру эволюционных идей.

Трансформистские представления продолжали развиваться, но их обоснование оставалось на прежнем уровне. Трансформисты не могли ни представить прямых доказательств изменяемости видов, ни объяснить механизмы и причины этого явления. Поэтому позиции креационизма неизменно оказывались прочнее: креационистам не приходилось доказывать неизменность видов, она соответствовала наблюдаемым фактам. Например веским аргументом в пользу креационизма оказались привезенные во Францию после

египетского похода Наполеона мумии священных животных. Крокодилы, кошки ит. д., мумифицированные 5—6 тыс. лет назад, принадлежали к ныне существующим видам. Поэтому победа в 1830 г. креациониста, блестящего зоолога и палеонтолога Ж. Кювье (1769—1832) в публичном диспуте с трансформистом Э. Жоффруа Сент-Илером (1772—1844), также очень крупным зоологом, была неслучайна. Стремясь доказать единство плана строения всех животных, Э. Жоффруа Сент-Илер, основываясь на ошибочных данных своих учеников, пытался показать, что план строения позвоночных животных может быть трансформирован в план строения головоногих моллюсков, в противовес теории Ж. Кювье о четырех совершенно независимых планах строения животных [позвоночные, моллюски, лучистые (иглокожие и кишечнополостные) и панцирные (ракообразные и насекомые)]. Кювье вполне обоснованно доказал несопоставимость строения моллюсков и позвоночных.

Поскольку виды изменяются крайне медленно, единственный способ доказать эволюцию — выявить ее реально действующие движущие силы. Эту задачу и решил Ч. Дарвин (1809—1882). Во введении к «Происхождению видов...» он писал: «Что касается вопроса о происхождении видов, то вполне мыслимо, что натуралист, размышляющий о взаимном сродстве между органическими существами, об их эмбриологических отношениях, их географическом распространении; геологической последовательности и других подобных фактах, мог бы прийти к заключению, что виды не были созданы независимо одни от других, но произошли, подобно разновидностям, от других видов. Тем не менее подобное заключение, хотя бы даже хорошо обоснованное, оставалось бы неудовлетворительным, пока не было бы показано, почему бесчисленные виды, населяющие этот мир, изменялись именно таким образом, что они приобретали то совершенство строения и взаимоприспособления, которое справедливо вызывает наше изумление». И Дарвин выявил эти движущие силы, показав, что неопределенной наследственной изменчивости, борьбы за существование и происходящего в процессе борьбы за существование естественного отбора необходимо и достаточно, чтобы объяснить любые изменения организмов в процессе эволюции.

Следует подчеркнуть, что Ч. Дарвин не был первооткрывателем естественного отбора как явления природы. Он независимо от предшественников открыл это явление, но предшественники были: Э. Блите и П. Метью до Дарвина, а А. Уоллес одновременно с ним пришли к мысли о переживании более приспособленных организмов. He был Ч. Дарвин и первым биологом, высказавшим представление о всеобщности эволюции. Эта честь принадлежит Ж. Б. Ламарку. Ho Ч. Дарвин был первым биологом, доказавшим эволюцию, т. е. вскрывшим ее реально существующие в природе движущие силы (факторы), причем единственно возможным в то время

способом: на примере искусственного отбора, гигантского эксперимента, поставленного человечеством в процессе введения в культуру и дальнейшего преобразования пород домашних животных и сортов возделываемых растений.

Более чем столетний период развития теории эволюции подтвердил не только правильность основных положений дарвинизма, но и поразительную логичность рассуждений и доказательств, приводимых его создателем.