Численность сайгаков в XX веке

В результате хищнического промысла численность сайгака в начале XX вежа оказала» на минимальном уровне, и к 20-тым годам настоящего столетия только немногие сотни сайгаков сохранились в самых глухих местах Калмыкии и Казахстана.

Северо-Западный Прикаспий. На правом берегу Волги только в конце 20-х годов наблюдается некоторое увеличение численности сайгаков. По данным А.Беркова (1927), В.Сыгина (1928) и Е.Орлова (1928), в это время в глухих районах Калмыцких степей стали чаще встречаться табунки сайгаков. Зимой при обильных снегопадах с северным ветром отмечены отдельные забеги в дельту р. Волги, на участки Астраханского заповедника (Воробьева, 1929; Доброхотов, 1940).              ^

К 1940-1941 гг. стада сайгаков стали наблюдаться во многих районах Калмыкии, что говорит о дальнейшем увеличении их численности. Так, по данным В.Нембрикова (1941), к 1940 году сайгаки стали обычными в Черноземель- ском, Юстинском, Троицком, Кегчепоровском и частично Мало-Дербетовском улусах Калмыкской АССР. В указанный период уже отмечаются сезонные кочевки сотенных табунов сайгаков.

Таким образом, к 1940-1941 гг. сайгаки настолько размножились, что стали обычными в большинстве районов Калмыкии. По-вцдимому, за это десятилетие их численность увеличилась во много раз и стала достигать примерно такого уровня, который наблюдался в середине-конце прошлого века (Ребров, 1849; Глич, 1865; Краснов, 1887).

Итак, необходим был примерно 20-3-0-летний период полной охраны (до 1940 г.), чтобы крайне редкий вид стал вновь обычным в этой части ареала.

Сведений о состоянии численности поголовья сайгаков в период Отечественной войны (1941-1945 гг.) нет, но, судя по данным первых послевоенных лет, в этот период наблюдается общий рост поголовья. Уже в 1946-1947 гг. заметно расширяется область летних местообитаний сайгака. Так, в 1946 году впервые отмечены небольшие табуны по южному берегу р. Маныч (Бабенышев, 1948). В 1947 году много сайгаков появлялось и на западных склонах Ергеней в пределах восточных районов Ростовской области (Карасев, 1957). В указанные годы во многих пунктах Прикаспийской низменности и прилежащих участков Ергеней и Кумо-Манычских степей встречались крупные стада сайгаков, насчитывающие до тысячи голов (Бакеев и Формозов, 1955). Сведения о расширении ареала и встречах крупных стад свидетельствуют о том, что к 1948 году численность сайгаков стала высокой. Следовательно, к 1948 году в Западном Прикаспии сайгак стал не только обычным, но и многочисленным зверем наших полупустынь (Адольф, 1950; Лавровский, 1950). Из-за отсутствия каких- либо учетных данных до 1948 года нельзя судить подробно об уровне численности и темпах роста поголовья сайгаков. Приведенные выше наблюдения о распространении и численности сайгаков по отдельным районам Западного Прикаспия позволяют наметить лишь в общем виде этапы восстановления численности.

Проведение количественных учетов численности сайгаков, начатое в Северо-Западном Прикаспии с 1948-49 гг., дает возможность более точно проследить движение численности за многолетний период (1950-94 гг.). Не претендуя на абсолютную точность, эти материалы количественных учетов, накопленные за ряд лет, представляют несомненный интерес, поскольку подобных данных нет ни для одной другой части ареала сайгаков.

Первые учеты, проведенные в 1948-1949 гг. с автомашины, не отразили истинной численности сайгаков. Анализируя все имеющиеся литературные данные, относящиеся к 1948-1949 гг.

Дальнейший рост популяции был резко приостановлен зимой 1953/54 г., которая была исключительно суровой и многоснежной, в результате наблюдалась массовая гибель сайгаков (Даль, Гусев и Бедный, 1956; Рак, 1956). Можно принять, что к зиме 1953/54 г. общая численность сайгаков достигала 250-300 тыс. голов. В результате массовой гибели сайгаков во время этой зимы их поголовье сократилось, по-видимому, в два раза, и летом 1954 года численность была на уровне 1950 года.

Количественные учеты в последующие годы показали, что с 1954 по 1958 годы происходил неуклонный рост поголовья сайгаков, которое за этот период возросло более чем в 5 раз. Максимальной величины поголовье сайгаков достигло в 1958 году, когда ранней весной еще до появления молодняка было учтено 540 тыс. голов. Следовательно, летом того же года численность была еще выше и, вероятно, составляла не менее 800 тыс.

Быстрый рост численности в период 1954-1958 гг. был обусловлен, в

первую очередь, благоприятными условиями зимовки в эти годы. И хотя в те же годы среди сайгаков была дважды отмечена эпизоотия ящура (в летние сезоны 1957 и 1958 гг.), это не оказало заметного влияния на численность животных. Во время большого падежа в начале лета 1957 года, по данным Астраханского госпромхоза, общее число погибших сайгаков не превысило 40 тыс. голов.

тыс.голов              г-

I .г- gt;

Р и с. 71. Численность сайгаков в Северо-Западном Прикаспии в 1954-1993 гг.

Лето 1958 года было влажным, а урожай кормов на полупустынных пастбищах исключительно богатым. Условия зимовки были также благоприятны: зима оказалась малоснежной и мягкой. Тем не менее весной 1959 года численность сайгаков составляла лишь 348 тыс. голов, т.е. по сравнению с предыдущим годом почти на 200 тыс. голов меньше. Причина сокращения поголовья, несомненно, связана с увеличением масштабов отстрела сайгаков. Достаточно указать, что в промысловый сезон с октября 1958 г. по февраль 1959 г. Астраханским Госпромхозом было добыто 185 тыс. сайгаков. Фактически отстреленных животных было еще больше, поскольку кроме организованного промысла имело место браконьерство. Размеры браконьерской добычи учесть трудно. Однако по данным возврата меток с добываемых браконьерами сайгаков можно считать, что только в осенне-зимние месяцы 1958 года браконьерами было убито не менее 20-30 тыс. сайгаков. Таким образом, всего осенью 1958 года и в начале 1959 года было добыто около 250 тыс. сайгаков.              '              '

Учет, проведенный весной 1960 года, показал еще более низкую численность - всего 186 тыс. голов. Такое уменьшение численности было обусловлено взаимодействием многих неблагоприятных факторов. Сильная засуха, продолжавшаяся все лето 1959 года и охватившая все районы Северо-Западного Прикаспия, привела к большой смертности молодняка в период рождения и первый месяц жизни.

Плохая обеспеченность кормами тяжело сказалась на зимовке сайгаков. Положение усугубилось и тем, что в начале декабря наступило резкое похолодание, сопровождавшееся сильными северными ветрами и снегопадами, которые вызвали стремительные массовые кочевки сайгаков из Кумо-Манычских степей в южном направлении. Популяция сайгаков быстро переместилась к югу от обычных мест зимовок, и стада сайгаков, как и в суровую зиму 1953/54 г., широко разбрелись по многим районам Ставропольского края, Чечено- Ингушской и Дагестанской АССР.

Выселение сайгаков из обычных мест обитания и появление их в малопригодных для жизни районах (балки, долины рек, заросли кустарников и распаханные поля) привело к резкому увеличению смертности, хотя массовой гибели от бескормицы не наблюдалось, поскольку быстро наступило потепление. Сайгаки погибали главным образом от случайных причин: попадали под поезда, разбивались и ломали ноги в оврагах, гибли от собак и т.д. Большой урон поголовью был нанесен многочисленными браконьерами, которые стреляли сайгаков, попавших в трудные условия.

После потепления сайгаки начали обратные кочевки на север в свои исконные районы обитания. По времени эти кочевки были растянуты и захватили весь январь, частично февраль и март. Обратный путь также сопровождался большой гибелью животных.

В период, предшествующий декабрьским миграциям сайгаков на юг (октябрь-ноябрь), Астраханский Госпромхоз добыл 97 тыс. голов. Этот интенсивный промысел в сочетании с действием засухи, зимних выселений из обычных районов обитания и браконьерства привел к снижению численности сайгаков. В итоге весной 1960 года численность упала до 200 тыс. голов, т.е. до уровня 1952 года. Осенний учет 1960 года и весенний учет 1961 года показали, что общая численность несколько увеличилась и достигла уровня 350 тыс.

В последующие годы (1969-72 гг.) численность стабилизировалась на уровне 210-250 тысяч голов. К 1975 году численность достигла 340 тысяч голов, а с учетом молодняка более 500 тысяч голов (Близнюк, 1977).

Стабилизация и последующее нарастание численности было обусловлено сокращением размеров заготовок и усилением охраны, в частности, ликвидацией браконьерства, для борьбы с которым создана эффективная служба охраны сайгаков при Калмыцкой госохотинспекции. Однако, начиная с 1976 года, заготовки сайгаков были вновь увеличены и к 1978 году достигли 200 тысяч голов. Одновременно происходило нарастание воздействия неблагоприятных антропических факторов в местах обитания сайгаков. В эти годы отмечается увеличение отхода молодняка и взрослых. Например, только в мае 1977 года на одном из участков Яшкульского распределительного канала с 12 по 15 мая 1977 года погибло более 14 тысяч сайгаков, среди которых преобладали молодые в возрасте З-10 дней (Жирнов, 1982 и др.).

*              В              начале              80-х годов популяция вновь начинает интенсивно промыш

ляться без учета реального прироста, и одновременно в эти же годы резко нарастает воздействие негативных антропических факторов - мелиорация и строительство каналов, распашка земель, огораживание пастбищ, и самое главное поголовье скота увеличивается до 3,5-4 млн. голов.

В итоге к середине 80-х годов рост численности популяции приостанавливается, и проявляется тенденция к сокращению поголовья. К 1987 году общие запасы сайгаков в Калмыкии оценивались не более 140 тысяч голов.

Промысел в эти годы сворачивается до 15-20 тысяч голов, а с 1987 года по решению Верховного Совета Калмыкии вводится полный запрет охоты на 5 лет. Запрет охоты не обеспечил восстановления численности - она и сейчас держится на стабильно низком уровне - 150 тысяч осенью с приплодом. Основная причина отсутствия роста популяции - антропическая трансформация пастбищных экосистем и комплекс антропических стрессов, воздействующих на популяцию (см. таблицу 24).

Таблица 24

Численность сайгаков в Северо-Западном Прикаспии в 1950-1994 гг. тыс. особей

(по данным авиаучетов)

„ і

Таким образом, в настоящих условиях антропическая трансформация ландшафтов сухих степей и полупустынь в Прикаспии достигла критического уровня, и популяция сайгаков как биологическая система дает сбои; заложенные эволюцией адаптивные возможности сайгака как вида уже находятся на пределе, что грозит при дальнейшем возрастании негативных антропических воздействий сокращением общей численности и нарушением популяционной структуры и может в итоге привести к вымиранию сайгаков в этой части ареала. Утрата уникальной, единственной в Европе популяции нанесет ущерб генофонду вида.

ты с. гол о8

Рис. 72. Численность сайгаков в Казахстане в 1954-1993 гг.

1 - бетпакдалинской популяции 2 - устюртской популяции 3 - уральской популяции

Казахстан. В первой четверти XX века сокращение численности сайгаков в Казахстане продолжалось, и к моменту запрета охоты (1919 г.) этот вид уже был редким. Однако интенсивная добыча животных велась и а 20-е годы, чему в немалой мере способствовало появление у местного населения в гражданскую войну нарезного оружия. Во время НЭПа возросли в 10-15 раз цены на сайгачьи рога, которые к тому же туркестанские скотопромышленники стали использовать в качестве денежной валюты для приобретения скота и товаров в Китае (Жемчужников, 1926). Контрабандная торговля до 1927-1928 гг. еще не была изжита (Раков, 1956). В этот период, когда численность сайгаков уже была минимальной, усугубляющую роль в еще большем ее сокращении сыграли частые джуты 1917/18, 1919/20, 1921/22, 1927/28 гг. (Слудский, 1955; Раков, 1956). Сайгаки оказались на грани истребления, уцелело лишь несколько сотен (может быть, тысяч) животных в самых глухих местах (см. гл. 3).

С 30-х годов в Казахстане сложились благоприятные условия для сайгаков. В связи с коллективизацией сельского хозяйства и переводом кочевников на оседлось многие районы пустынь обезлюдели, зимы были малоснежными и в это же время усилилась борьба с браконьерством. Все это привело к тому, что численность сайгаков стала восстанавливаться в междуречье Волга-Урал, на Устюрте, в Бетпакдале, а затем и в других районах. В 40-е года нарастание численности повсюду продолжалось, и к 1947-1948 гг. она достигла уровня, который отмечался в середине XIX века. Согласно учетам, проведенным в 1950-1954 гг. (с автомашины и с самолета), численность сайгаков в Казахстане оценивалась ориентировочно в 900 тыс. особей (Слудский, 1955).

Результаты последующих авиаучетов, проводимых в Казахстане почти ежегодно (весной) Институтом зоологии АН Казахстана при участии природоохранных и охотхозяйственных организаций, отражены в таблице 25. Поскольку пики и спады численности сайгаков в отдельных географических районах Казахстана не всегда совпадают, рассмотрим ее изменения по отдельным популяциям.

Численность бетпакдальской популяции сайгаков в 1954 и 1960 гг. была довольно высокой - 663 и 690 тыс. особей (Раков, 1957; Слудский, Шубин, 1963). К середине 60-х годов поголовье сайгаков здесь снизилось, видимо, из-за чрезмерного промысла: в 1960-1964 гг. заготавливали 110-202 тыс., в среднем 160 тыс. особей ежегодно. Из-за интенсивной хозяйственной деятельности к этому времени почти исчезли сайгаки в Алакульской котловине, где в 50-е годы обитало около 60 тыс. особей.

Таблица 25

Численность сайгаков в Казахстане в 1954-1993 гг., тыс. особей (по данным авиаучетов)

Во второй половине 60-х годов наблюдалось постепенное увеличение численности в целом по Казахстану, и в 1971 году она достигает максимума - 995 тыс. особей. Росту поголовья способствовали относительно небольшие размеры промысла (в среднем 64 тыс. особей в год в 1965-1969 гг.). Эпизоотии ящура в 1967 и 1969 гг. и многоснежные зимы 1968/69 и 1970/71 гг. особенно не повлияли на ход воспроизводства популяции. В 1971-1975 гг. численность сайгаков держалась на максимальном высоком уровне 850-995 тыс. особей, но в 1976 году резко снизилась до 480 тыс., а в 1978-1979 гг. - до 280-290 тыс. особей. Основной причиной снижения численности был перепромысел: в 1972-1977 гг. добывали 264-501 тыс., в среднем 345 тыс. животных ежегодно. Кроме того, зимой 1976/77 г. около 100 тыс. сайгаков пало от джута (Фадеев, 1980). В 1980- 1985 гг. численность держалась на уровне 340-480 тыс. особей, но к 1986 г. в результате гибели животных от джутов в две предшествующие зимы снизилась до 250 тыс. особей. После увеличения поголовья сайгаков через два года вновь следует его снижение в результате гибели в 1988 году от джута и пастереллеза. В конце 80-х - начале 90-х годов численность бетпакдальской популяции сайгаков медленно увеличивается, чему способствуют умеренные размеры промысла и благоприятные погодные условия (малоснежные зимы, отсутствие засух).

В устюртской популяции сайгаков (восточная часть Атыраусской и юго-западная часть Актюбинской обл.) в начале 50-х годов насчитывалось более 100 тыс. особей (Слудский, 1955). Для последующих лет сведений о численности нет. В 1965-1971 годах здесь насчитывалось 34-64 тыс. сайгаков (табл. 25), но учеты, видимо, были неполными. К середине 70-х годов поголовье возросло до 199 тыс., и эта популяция стала опромышляться. После некоторого спада во второй половине 70-х годов численность животных стабилизировалась и до конца 80-х годов держалася» на уровне 140-207 тыс. особей. В последние 5 лет наблюдается рост численности при относительно небольших размерах промысла и благоприятных климатических условиях.

Уральская популяция сайгаков (междуречье Волга-Урал) в начале 50-х годов также была многочисленной (Слудский, 1955), в ней насчитывалось, видимо, около 100 тыс. особей. В 60-е годы поголовье животных здесь сократилось (возможно, в результате джута зимой 1963/64 г.), и во время авиаучета в 1966, 1968 гг. встречались лишь единичные небольшие табуны сайгаков. Зимой 1972/73 г. вновь отмечалась гибель сайгаков в результате джута. К середине 70- х годов численность животных увеличилась до 70 тыс., а к началу 80-х годов - до 120-180 тыс. особей (табл. 25). Зимой 1984 г. здесь произошла вспышка пас- тереллеза (Мартиневский и др., 1985), и поголовье сайгаков уменьшилось до 40 тыс. особей. После трехлетней депрессии численность в конце 80-х годов стала восстанавливаться, а в начале 90-х годов, как и в других популяциях, наблюдается ее увеличение.

Состояние численности популяций сайгака в Китае и Монголии. Вне пределов бывшего СССР сайгак распространен в Западной Джунгарии у подножья Восточного Тянь-Шаня и севернее у хр. Байтак-Богдо и на равнинах южных склонов Монгольского Алтая в Китае, а также на изолированном участке ареала в котловине Больших Западных озер в Монголии. В этих регионах Центральной Азии представлены как номинативный (Saiga t. tatarica), так и монгольский (Saiga t. mongolica) подвиды.

Данные о распространении номинативного подвида относится преимущественно к концу прошлого века. По данным М.Певцова (1879) сайгаки были обычны в степях Зайсанского края и Джунгарии во многих местах вдоль северных склонов Восточного Тянь-Шаня. Такие же сведения приводит и Г.Грум-Гржимайло (1914), который писал, что "пределом распространения служит на восток Гобийский Алтай и Восточный Тянь-Шань". В 50-х годах настоящего столетия А.Банников (1954) писал о забегах сайгаков в пределы Монголии у хр. Байтак-Богдо в урочище Барун-Хурай. В июле 1981 года во время проведения авиаучетных работ нами в урочище Барун-Хурай в Биджийн-Гол было отмечено одно стадо сайгаков из 10 особей, но к какой форме они относились, определить с самолета не удалось (Жирнов, Ильинский, 1985). Все эти данные со всей очевидностью указывают, что Джунгария как и в прошлом веке является восточным пределом распространения номинативного подвида сайгака. Неясным остается лишь вопрос - является ли Джунгария районом постоянного обитания или же здесь сайгаки появлялись нерегулярно во время забегов из восточного Казахстана. Сведения из других районов Китая о встречах сайгаков за последние годы отсутствуют.

В котловине Больших Западных озер Монголии обитает изолирован-

ная популяция монгольского подвида сайгака. В конце 50-х годов по данным

1. Банникова (1954) северная граница распространения проходила по южным склонам хр. Ханхухей, западная - по предгорьям хр. Хархира-Алтанхухей по меридиану 920 до нижнего течения р. Кобдо, далее граница шла к югу в Хой- сийн-Гоби и Шаргийн-Гоби, восточная граница ареала проходила по склонам хр. Хасагту-Хайрхан на нижнее течение р. Дзабхан и далее к хр. Ханхухей. Отдельные нерегулярные забеги в эти годы отмечались на юго-восток от очерченного ареала к оз. Бигер-Нур, Бон-Цаган-Нур и Орок-Нур, а также к северу в южную часть котловины оз. Убса-Нур. В последующие годы В.Соколов и
2. Орлов (1980) отметили резкое сокращение ареала монгольского сайгака. Обследование, проведенное Г.Сапожниковым и С.Дуламцэрэном (1982) в августе 1981 года, показало, что основное поголовье монгольского сайгака дожалось в нижней части предгорий Монгольского Алтая и прилегающих небольших хребтов Сутай-Ула и Дарвийн-Нуру между самонами Тугрэг и Дарви Гоби- Алтайского аймака. Наиболее многочисленны сайгаки были в угодьях в предгорьях хр. Сутай-Ула южнее сомона Дарви. Основной район обитания занимал территорию не более 110 тыс. га. К настоящему времени сохранился еще другой небольшой очаг обитания южнее оз. Хара-Ус-Нур в основном на территории сомона Манхан Кобдосского аймака, где обитают несколько десятков сайгаков.

Одновременно с сокращением ареала происходило и снижение численности из-за нелегальной охоты после многоснежных зим с большим падежом диких и домашних копытных. Если в 50-х годах сайгаки были обычны по всем районам котловины Больших Западных озер, то в конце 70-х годов в Шаргийн- Гоби и Хойсийн-Гоби общие запасы оценивались в 300 голов (Соколов, Орлов, 1980). По данным автомобильных учетов в августе 1981 года, общая численность в Шаргийн-Гоби составила в 600-750 особей (Сапожников, Дуламцэрэн, 1982). В последующие годы, несмотря на падежи в многоснежные зимы, численность стабилизировалась и даже стала возрастать. Авиаучеты, проведенные летом 1988 года, показали, что запасы сайгака в Шаргийн-Гоби составляли около 1700 особей, а на другом участке ареала - южнее оз. Хара-Ус-Нур (сомон Манхан) численность осталась на низком уровне - 30-40 особей (Дуламцэрэн, Жирнов, 1989; Мунхтогох, 1993).

В ноябре 1995 г. по результатам автомобильных учетов в Шаргийн- Гоби численность была определена в 1300 голов, в районе Манхан сомона удалось обнаружить всего 6 особей (лич. сообщ. А.Амгалана, 1995). По результатам полевых обследований и обработке литературных источников

3. Дуламцэрэну и ААмгалану (1995) удалось обобщить сведения по многолетней динамике численности сайгаков на двух участках обитания, которые представлены на рисунках. ‘              ’’              "              '              '              ', '5

Таким образом, монгольская форма сайгака представлена немногочисленной популяцией с ограниченным ареалом на двух участках - в котловине Шаргийн-Гоби и южнее оз. Хара-Ус-Нур на северных склонах Монгольского Алтая. Оседлый образ жизни этой популяции с пониженным потенциалом размножения (Банников, 1954; Сапожников, Дуламцэрэн, 1982) и общей низкой численностью определяет большую уязвимость этой формы к негативным воздействиям антропических и погодных факторов. Вместе с тая, уровень антро- пических факторов продолжает с каждым годом возрастать (животноводство, автотранспорт, а, возможно, и нелегальная охота), что определяет необходимость принятая эффективных мер защиты этой уникальной реликтовой популяции. Хотя уже много лет монгольский сайгак находится под охраной государства (Закон об охоте в МНР 1972 года и др., Красная Книга МНР 1987 года) каких-либо действенных мер по его спасению до сих пор не было принято.

Годи

Р и е. 73. Изменение численности монгольского сайгака 1 - в Шаргийн-Гоби; 2 • в районе Манхан сомона (по С.Дуламцэрэн, А.Амгалан, 1995)

Общие закономерности движения численности в XX веке. Фазы развития популяций. Анализ приведенных многолетних материалов по численности дает возможность выделить следующие закономерности движения численности поголовья и фазы развитая европейской (калмыцкой) и трех казахстанских популяций сайгаков.

С конца XIX века по 20-30-е год ы XX века европейская популяция сайгаков находилась в фазе глубокой депрессии численности. Многолетний пресс нерегулируемой охоты в сочетании с другими неблагоприятными факторами (джугы и тл.) привели к резкому сокращению общей численности и нарушению структуры популяции, и по существу сайгаки были на грани исчезновения.

В период с 1931 по 1945 гг. наступает фаза восстановления численности. В первой половине этого периода происход ит довольно медленный рост поголовья, который продолжался не менее 10 лет (1931-1941 гг.). Медленное увеличение численности на первом этапе определялось крайне низкой исходной численностью и нарушением структуры популяции, вызванной многолетней охотой. На втором этапе этой фазы (1941-1945 гг.) происходит довольно быстрый подъем общей численности, и тем самым происходит формирование жизнестойкой популяции. На этом этапе стал действовать "эффект экологического вакуума" (Шварц, 1974). Запрет охоты, ликвидация браконьерства и усиление охраны животного мира при наличии больших участков сухих степей и полупустынь, свободных от домашнего скота и населения, которое имело место в период коллективизации сельского хозяйства и в годы Отечественной войны (Слудский, 1955), обеспечили проявление компенсаторных реакций популяции сайгаков по освоению природной среды, при реализации высокого потенциала размножения. В результате происходит формирование жизнестойкой популяции, что проявляется в расширении ареала и увеличении общей численности популяции.              ‘              "              Jt

Следующая фаза развития популяции характеризуется быстрым ростом общей численности и появлением устойчивости к действию неблагоприятных факторов среды. Несмотря на большую смертность в годы джутов (1945-50 гг., 1953/54 гг.) и временное снижение общей численности, рост популяции не прекращается, и в конце этого периода наблюдалась "вспышка" численности.

В следующий период (1956-60 гг.) популяция вступает в фазу максимальной численности. Популяция освоила все участки Прикаспия и, видимо, степень насыщения природной среды (биоценозов) достигает экологического предела, и после двух лет (1957, 1958 гг.) максимальной численности (около 800 тысяч голов) рост популяции замедляется, и наблюдается значительное сокращение общего поголовья. В период с 1960 по 70 гг. состояние популяции, судя по данным ежегодных учетов и другим показателям (плодовитость и т.д.), отражает существование в начальной стадии ухудшение экологической обстановки в связи с интенсификацией хозяйственного освоения земель в совокупности с воздействием промысла и браконьерства. Эта фаза развития популяции характеризовалась низким среднегодовым уровнем численности, при этом годы депрессии занимают более длительный отрезок времени (1963-1968 гг.). Правда, после периода стабилизации числености (1968-72 гг.) на уровне около 200 тыс. голов стал отмечаться подъем численности популяции, но в этих условиях рост поголовья не достигает тех отметок, которые были в 1958-59 гг., но тем не менее, общая численность была на среднегодовом уровне в пределах 350-400 тыс. голов. Дальнейший процесс освоения земель в Калмыкии в сочетании с повышенными нормами промысловой добычи привел к тому, что рост популяции прекратился и после 1985 года численность популяции стала стабильно держаться на сравнительно низком уровне при отсутствии тенденций к подъему численности даже в условиях запрещения промысловой охоты.

Таким образом, анализ многолетних материалов численности сайгаков в Северо-Западном Прикаспии позволяет отметить, что в 1945-60-х годах в пе-

риод бурного роста популяции падение численности в отдельные годы могли бьггь компенсированы высокой плодовитостью сайгаков, благодаря которой популяция быстро восстанавливала поголовье. В последние годы произошло сокращение пригодной для обитания территории и усиление антропических факторов (Жирнов и др., 1965; Жирнов, 1982), что сказалось на способности популяции быстро восстанавливать численность, и этот период можно считать началом деградации европейской популяции в условиях сильного антропиче- ского воздействия как на самих сайгаков, так и на их среду обитания.              '

Сопоставление данных таблицы 26 показывает прямую зависимость между уровнем численности и размером ареала. Эти материалы позволяют сде- пать вывод: сайгак как обитатель открытых ландшафтов сухих степей и полупустынь может обеспечит высокий уровень численности популяции только при использовании больших территорий с ненарушенным ландшафтом, как это и происходило в 40-60-е годы. Сокращение пригодной для обитания территории с нарушением природных экосистем приводит к стабилизации численности на относительно низком уровне, что и происходит в Северо-Западном Прикаспии за последние 10 лет.

Таблица 26

Среднегодовая численность и размеры ареала по годам (1951-1995) в Северо-Западном

Прикаспии

Приведенные в таблице 26 материалы позволяют также ориентировочно оценить емкость угодий и подойти к определению уровня экологически оптимальной численности популяции в зависимости от состояния среды обитания. В период умеренного хозяйственного освоения угодий (1951-1965 гг.) среднегодовая численность популяции составляла около 350 тыс. голов при средней плотности населения от 2,9 до 5,8 экз. на 1 км2. В начальный период ухудшения экологической обстановки (1966-70 гг.) среднегодовая численность популяции снижалась и составляла уже около 300 тыс. голов при средней плотности населения от 6,6 до 8,5 экз. на 1 км2. Наконец, за последние 10 лет (1986-1995 гг.) среднегодовая численность сократилась до 150 тыс. голов при средней плотности от 5 до 7,5 экз. на 1 км2. Приведенные многолетние усредненные показатели состояния популяции (численность, плотность населения) дают все основания сомневаться в возможности дальнейшего подъема численности выше того уровня (150 тыс.), который имел место за последние 10 лет, и этот уровень, видимо, нужно считать экологически оптимальным для настоящего состояния среды обитания популяции в Северо-Западном Прикаспии. Исходя из этого, стратегия охраны должна строиться с учетом поддержания численности в пределах 150-200 тыс. голов при условии принятия мер по обеспечению оптимальной экологической и генетической структур популяции.

С конца XIX века до начала 30-х годов XX века все казахстанские популяции сайгаков находились в фазе сокращения и затянувшейся депрессии численности. В результате, в основном, чрезмерного многолетнего промысла сайгаки в Казахстане оказались на грани исчезновения.

\ С начала 30-х годов при стечении ряда благоприятных обстоятельств наступает фаза восстановления численности. По мере роста поголовья животных темпы воспроизводства популяций увеличиваются, и в конце 30-х, а особенно в течение 40-х годов нарастание численности идет быстро, и к концу 40-х годов она достигает уровня середины XIX века.

Период с начала 50-х до середины 70-х годов можно охарактеризовать как фазу дальнейшего увеличения численности, сопровождающуюся расширением ареала за счет освоения сайгаками новых местообитаний. Несмотря на некоторый спад численности в первой половине 60-х годов, вызванный, видимо, интенсивным о промышлением бетпакдалинской популяции сайгаков, в дальнейшем наблюдается увеличение поголовья во всех трех казахстанских популяциях, и к 1974 году суммарная их численность достигает максимальной величины - 1 млн 200 тыс. особей (рис. 72, табл. 25).

После резкого сокращения поголовья сайгаков во второй половине 70-х годов наступает фаза относительной стабилизации численности во всех трех популяциях: для бетпакдалинской - на более низком уровне, для устюртской и уральской - примерно на том же, что и в 70-х годах. Резких спадов в этот период наблюдается мало: в бетпакдалинской популяции - в 1986 году после джута и в 1989 году в результате пастереллеза, в уральской - в 1984 году в результате пастереллеза. Подъемы численности происходят более плавно, чем в предыдущие годы. Пики подъемов численности сайгаков в разных популяциях по годам часто не совпадают (см. рис. 72), что объясняется как различием в условиях существования, так и неодинаковой степенью опромышления.

В отличие от европейской (калмыцкой) популяции для казахстанских популяций периоды депрессий менее продолжительны по времени, что, видимо, следует связать с более лучшими условиями жизни казахстанских сайгаков, в частности, наличием больших незаселенных территорий и не трансформированных деятельностью человека. Наличие таких территорий позволяет сайгакам более свободно маневрировать и уходить из зоны действия неблагоприятных погодно-климатических (многоснежье, засуха) и антропических факторов, что определяет общую устойчивость популяций и способность их к восстановлению поголовья после воздействия внешних негативных факторов.

Исходя из более благоприятной оценки состояния среды обитания, умеренного уровня антропических воздействий, а также с учетом суточной потребности животных в корме и кормовой емкости зимних пастбищ, размеры оптимальной численности сайгаков могут быть определены для Казахстана на весенний период в 800-900 тыс. особей, в том числе бетпакдалинской популяции - 500-600 тыс., устюртской - 150-180 тыс., уральской - 160-180 тыс. (Фадеев, Иванов, 1988). Эти цифры весьма ориентировочны и требуют уточнения с привлечением новых данных по продуктивности пастбищ, их площади, с учетом конкуренции сайгакам со стороны домашних животных.              *