Антропические факторы и их роль в регуляции численности популяций

В предыдущих главах монографии было показано, что сайгаки составляют особую жизненную (биологическую) форму, которой присуща высокоадаптивная экологическая стратегия (подвижность, стадность, высокая плодовитость, полигамия и Т.Д.), которая направлена на нейтрализацию негативных воздействий погодно-климатических и биологических факторов.

Вместе с тем, отмечая высокую адаптивность экологической стратегии данного вида, следует указать, что на состояние популяций сайгаков воздействовали антропические факторы как в виде прямой добычи охотниками, так и косвенно через изменение среды обитания.

Известно, что уже с конца среднего плейстоцена сайгаки наряду с бизонами, лошадьми и другими представителями мамонтовой фауны весьма энергично осваивались первобытными охотниками. В каменном веке и позднее, в век металлов, промысловый пресс на многих копытных продолжал увеличиваться (Верещагин, Барышников, 1980). В историческую эпоху угнетающее воздействие человека на сайгаков стало ведущим фактором, и об этом красноречиво свидетельствует история депрессии численности сайгаков в конце XIX - начале XX веков, а также состояние популяций в настоящий период, когда пресс антропических воздействий достиг критических пределов и угрожает виду.

Особая опасность антропических воздействий в настоящий период состоит в том, что массированное воздействие на популяции и их среду обитания происходит быстро и комплексно и в этой ситуации популяции не могут быстро адаптироваться к меняющимся условиям существования и активизировать популяционные механизмы нейтрализации. Антропическое воздействие на животных обычно подразделяют на два больших блока: воздействия на среду и прямое преследование биологических видов.

Влияние охоты. Охота на сайгаков была широко распространена среди народов, населяющих степи и полупустыни Евразии. Промысел на сайгаков в прошлые века носил хищнический характер. Добывали сайгаков всеми доступными способами, которые часто приводили к массовому уничтожению животных. Многолетняя усиленная добыча наносила не только прямой урон поголовью, но из-за выборочного отстрела самцов приводила к нарушению половой структуры, что подрывало воспроизводственный потенциал популяций. В результате неконтролируемой охоты численность многих популяций в конце XIX - начале XX веков снизилась до критического уровня - общие запасы к 20-м годам XX века оценивались не более 1000 голов, которые сохранились в некоторых местах Прикаспия и Казахстана (Банников и др., 1961).

После Октябрьской революции в России сайгак как редкий малочисленный вид был взят под усиленную охрану. На него введен круглогодичный запрет охоты, прекращен легальный экспорт рогов и закрыты границы для контробандной торговли сайгачьими рогами. В результате, начиная с 30-х годов, численность сайгаков стала восстанавливаться, и к 40-м годам они стали обычны во многих районах Калмыкии и Казахстана. По оценкам многих специалистов, восстановленный ареал и численность сайгака достигли того уровня, который наблюдался примерно в начале-середине XIX века. С этого периода на сайгаков был открыт организованный промысел.

В современный период с началом регулярного использования ресурсов сайгаков были разработаны и внедрялись в практику биологически обоснованные нормы промыслового изъятия (Банников и др., 1961; Фадеев, Слудский, 1982 и др.), которые должны были обеспечить сохранение и расширенное воспроизводство популяций. Однако в отдельные периоды промысел оказывал угнетающее воздействие на популяции сайгаков, что приводило к сокращению поголовья и снижению продуктивности популяций.

На основе приведенных материалов можно сделать определенный вывод, что планирование промысла было неадекватно реальному состоянию популяции, и в такие периоды снижалась численность популяции и тем самым прерывалось устойчивое использование ресурсов. В итоге охотничье хозяйство терпело убытки. Детальный анализ промысла и динамики численности популяции показал, что часто устанавливаемые нормы ежегодного отстрела не соответствовали реальному приросту популяции. Ошибки в расчетах допустимых норм также тесно связаны с погрешностями при оценке предпромысловой численности поголовья, которые определялись методами учета, ошибка которых может достигать 20-30%. Как правило, такие учеты давали завышенные данные.

Кроме того, в процессе эксплуатации популяций не учитывались негативные побочные воздействия промысла на популяции. В частности, количество подранков при разных методах отстрела, а также нарушение полового и возрастного состава, что в итоге отражалось на плодовитости и продуктивности популяции (Банников и др., 1961; Жирнов, 1982; Фадеев, Слудский, 1982 и др.).

Анализ хода изменения численности популяции, выполненный на основе методов моделирования, показал, что устойчивость популяций в неблагоприятные годы (засуха, многоснежные зимы) к промысловому изъятию значительно снижается и в такие периоды нормы отстрела не должны превышать 8- 10% поголовья, в противном случае при более высоких нормах популяция прекращает рост, и популяции начинают деградировать. Величина промыслового изъятая должна быть сопряжена с ходом естественных колебаний численности: в годы нарастания численности промысловая нагрузка должна быть максимальной, но с учетом расширенного воспроизводства на следующие годы; а в периоды падения численности промысел нужно вести на минимальном уровне или прекращать совсем. К сожалению, такой подход часто не соблюдался, что приводило к перепромыслу и сокращению поголовья, и тем самым нарушалось устойчивое использование ресурсов сайгаков.

Более того, Перепромысел популяций происходил на фоне усиления ан- тропического воздействия на среду, что в совокупности приводило к потере устойчивости популяций к погодно-климатическим факторам. Как было установлено, промысел с массовым изъятием животных выступает как мощный фактор отбора из популяций наиболее жизнеспособных особей, что вело к сокращению генотипического и фенотипического разнообразия. В частности, снижение продуктивности европейской (калмыцкой) популяции в последние годы связывают с дневным способом добычи сайгаков, когда из популяции изымались наиболее плодовитые взрослые самки, что ускорило снижение общей численности (Проняев, 1985; Проняев, Аксенов, 1988).

Влияние нелегальной охоты. Браконьерство на сайгаков практиковалось всегда. Но масштабы нелегальной охоты менялись в зависимости от разных причин, и соответственно воздействие нелегальной охоты изменялось как по количеству, так и по составу добываемых животных.

В Северо-Западном Прикаспии в конце 50-х - начале 60-х годов масштабы нелегальной охоты оценивались примерно в пределах 10-12% от всех сайгаков, добываемых на промысле, т.е. не менее 25-30 тысяч голов ежегодно (Банников и др., 1961). В этот период нелегальную добычу в основном осуществляли с применением фар в ночное время. Браконьеры добывали сайгаков из-за мяса, а также из-за шкур, которые использовались для выделки хрома и замши кустарным способом. В последующие годы была организована специальная егерьская служба, которая несла круглогодичное патрулирование угодий в основном на территории Калмыкии. В конце 60-х - начале 70-х годов эффективность борьбы с браконьерами привела к сокращению нелегальной охоты, что несомненно способствовало подъему численности европейской популяции, но и в эти годы популяция несла урон в периоды, когда часть поголовья из-за засух или многоснежных зим выселялось в густонаселенные районы Калмыкии, особенно в сопредельные Дагестан, Ростовскую область и Ставропольский край. Очередной подъем нелегальной охоты стал отмечаться в начале 80-х годов, когда в сельской местности резко увеличилось количество автомашин, а пастухи (чабаны) обзавелись мотоциклами.

Однако самое широкое распространение нелегальная охота получила с 1988-89 гг. в результате "перестройки": государственная монополия на внешнюю торговлю была ликвидирована, ослаб таможенный контроль на границах. С этого периода начался неконтролируемый сбор и вывоз сайгачьих рогов за границу. Сайгаки из-за своих рогов попали в сферу спекулятивной валютной торговли (Соколов и др., 1991). В сайгачьи угодья устремились многочисленные "заготовители", которые стали нелегально добывать всевозможными методами сайгаков или скупать у местного населения по высокой цене (до 30 американских долларов за 1 кг), что естественно стимулировало местное население на браконьерскую охоту.

На заготовки рогов в Калмыкию и Казахстан устремились дельцы из разных кооперативов не только из этих республик, но и из других областей Российской Федерации, Закавказья и Прибалтики. По экспертным оценкам только за 1989-90 гг. по СНГ ежегодный ущерб от такой охоты составил не менее 100 тысяч голов, из которых большая доля приходилась на взрослых самцов.

По Калмыкии нелегальная добыча в эти годы составляла не менее 15-20 тысяч голов, что нанесло большой ущерб европейской популяции не только по числу изъятых сайгаков, но и привело к нарушению полового состава. Так, по материалам учета структуры популяции в июле-августе 1992 года доля самцов в стадах сократилась до 4,6%, тогда как в предыдущие годы самцы составляли до 20-24% поголовья, т.е. из-за выборочного отстрела доля самцов сократилась более чем в 5 раз. По данным департамента охотничьего хозяйства Калмыкии различными фирмами в республике было заготовлено около 17 тонн рогов, которые были частично реализованы и вывезены за границу. Естественно, ранее накопленные запасы не были такими большими, что подтверждает вывод о широком распространении нелегальной охоты в эти годы. В Калмыкии ежегодно выявлялось до 500 случаев нелегальной охоты, но которые составляли лишь небольшую часть браконьерства. По данным органов Госохотнадзора в 1992-93 гг.

В Казахстане браконьерство на сайгаков в последние годы также получило широкое распространение. Истинные масштабы нелегальной охоты трудно оценить, так как госохотинспекциями при их малочисленности вскрывалось лишь незначительная часть браконьерства. По официальным данным, в 1986- 1989 гг. на территории 13 областей Казахстана, где обитают сайгаки, ежегодно вскрывалось 436-616 случаев браконьерства, при этом изымалось 1,2-2,6 тыс. животных. По мнению специалистов, истинные размеры нелегальной добычи сайгаков были в десятки раз выше и составляли не меньше, чем на промысле, и в целом по Казахстану ежегодно браконьерами изымалось не менее 100-150 тыс. голов. В ряде областей Казахстана нелегальная охота велась организованными группами, которые выезжали на быстроходных машинах в районы зимних скоплений или на миграционных путах.

Таким образом, начиная с 1988-1989 гг. нелегальная охота на сайгаков выступает одним из решающих факторов в снижении численности популяций сайгаков. Положение усугублялось и тем, что эффективность охраны в настоящее время резко снизилась из-за недостаточного финансирования службы охраны, отсутствия современной быстроходной техники и малочисленности егерьской службы Госохотинспекций.