Выделяют следующие формы прогрессивного развития: прогресс неограниченный, биологический, морфофизиологический и биотехнический. Неограниченный прогресс — наиболее общая форма прогресса.
Его содержание составляет объективно осуществленное в условиях Земли развитие от простейших живых существ до человеческого общества. Переход простейших существ в млекопитающих через длинный ряд эволюционных изменений показывает, что в общих чертах неограниченный прогресс — факт неоспоримый. Линию на Человека как на существо, в котором природа приходит к осознанию самой себя, принято изображать в виде непрерывной цепи превращений от первичного протобионта до позвоночных животных и до возникновения человеческого общества. Переход шел через множество ступеней. Переход к высшей форме движения материи осуществился лишь в одной из ветвей развития живой природы. Все остальные ветви древа жизни рано или поздно получали (или сохраняли) признаки, «закрывающие» им эту дорогу. Последующая эволюция таких групп лишь увеличила возникшее отклонение. Приме-ром может служить приобретение нашими далекими предками сначала полужесткой спинной струны — хорды, а затем прочной опоры в виде позвоночника. И какие бы значительные изменения ни происходили затем с «оставшейся» группой, возникшее принципиальное различие лишь углубля-лось. Так было в эволюции головоногих моллюсков, которые по развитию нервной системы продвинулись очень далеко, но пропасть, отделявшая их от главной линии развития в направлении возникновения соз-нания, от этого не сократилась. Вторичное приобретение китообразными многих спе-циальных черт строения «закрывает» воз-можность достижения более высокой орга-низации, привязывая их к сравнительно уз-ким условиям существования. С течением времени биосфера значительно усложняется (см. гл. 19), что неизбежно ведет к усложнению среды для каждой группы организмов. И на этом фоне появляются новые группы организмов, сначала малочисленные и незаметные, но через некоторое время они становятся господствующими формами.
Так было с бесчелюстными в силуре, рыбами — в девоне, земноводными — в каменноугольном периоде, пресмыкающимися — в перми, мле-копитающими — в кайнозое (см. гл. 5). Для завоевания господствующего положения в биосфере появившиеся группы должны успешно конкурировать с прежними видами, обладать в каждом случае определенными особенностями, обеспечивающими им преимущество. Образно говоря, по горизонтали (т. е. в данный момент развития группы) всегда был эволюционный «спрос» на признаки, соответствующие сложившимся условиям, а по вертикали -— «спрос» на приспособляемость к меняющимся условиям среды. Группы, в эволюции которых преобладали частные при-способления, шли по пути все более узкой специализации; таких было большинство. Наряду с ними в биосфере появлялись груп-пы, признаки которых, первоначально воз-никшие как частные приспособления, в дальнейшем были перспективными и при-годными для жизни в разнообразных усло-виях. Они постоянно увеличивали свою не-зависимость от прежних условий существо-вания. Главная причина «застоя» группы на пути неограниченного прогресса — это приобретение узкоспециализированных признаков. Отсутствие же узкой специали-зации прямо определяется частой сменой условий среды: она не позволяет осущест-виться глубокой специализации органов и систем. Продвижение по пути неограниченного прогресса связано не только с морфофизиологическими изменениями особей, но и с изменениями структуры популяции. Среди одноклеточных организмов связи между особями внутри популяции слабы. Каждая особь выступает как бы самостоятельно, реагирует на любые изменения среды без связи с другими. При возникновении стада или любой другой сложной структуры популяции реакция отдельной особи на изменение среды бывает неодинаковой (например, защита от врагов и добыча пищи не падают в полной мере на молодых особей у многих животных). Суть такой сложной структуры популяции — в переходе от непосредственных связей каждой особи со средой ко все более опосредованным. В то же время все более усложняющиеся отношения популяции с внешней средой увеличивают от-носительную независимость особи от ее случайных, неблагоприятных влияний.
С приобретением новых особенностей насту-пало как бы «освобождение» особи, попу-ляции, вида в целом от ограничивающих связей со старой средой, и этим они как бы «поднимались» над многими частными ус-ловиями среды. Степень «овладения» окру-жающим миром поэтому может служить одним из критериев при сравнении групп, шедших по пути неограниченного прогресса. Развитие материи к социальной форме движения осуществлялось в ходе эволюции жизни на Земле по нескольким направлени ям. Возникновение разных ступеней такой социальной структуры известно среди общественных насекомых (пчелы, муравьи, термиты) и в ряде групп позвоночных жи-вотных (копытные, зубатые китообразные, приматы и др.). Несомненно, эти группы стоят на разных ступенях самопознания, но все они — эволюционные попытки выхода на более высокий уровень организации ма-терии. По каким-то причинам развитие в направлении социальности оказывалось заторможенным то на одном, то на другом из его этапов. Только в одной из ветвей приматов социальность привела к развитию общества (см. гл. 18). Итак, увеличение относительной независимости от прежних условий существования, освоение новых (более разнообразных) условий, приобретение группой каких-то новых перспективных особенностей типа ароморфозов, более высокая степень овладения окружающим миром — вот некоторые из главнейших критериев неограниченного прогресса. Другими критериями служат: повышение выживаемости особей, рост объема хранящейся каждой особью информации и совершенствование информационных связей между особями, автономизация онтогенеза (см. гл. 14), преодоление опреде-ленных энергетических барьеров и т. д. Понятие неограниченного прогресса, связывая биологическую форму движения материи с соседними, является наиболее общим пониманием прогресса биологической формы движения материи. Биологический (экологический) прогресс. При неограниченном прогрессе не всегда наблюдается увеличение численности особей в группах. «Низших» организмов часто оказывается значительно больше по абсолютному количеству, чем высокоорганизованных.
Так, например, в I м3 почвы живет до 20 млрд (!) особей простейших. Биологический (экологический) прогресс — победа вида (и другой систематической группы) в борьбе за существование, выражающаяся в увеличении численности особей, расширении ареала, росте числа подчиненных таксонов. Биологический прогресс достигается как усложнением, так и упрощением организации. Конкретные пути достижения биологического прогресса включают такие морфо- 228 физиологические изменения, как аромор- фоз, идиоадаптация, общая дегенерация (А.Н. Северцов). Для организма паразита, обитающего внутри тела хозяина, большинство систем органов оказываются бесполезными. Упрощение организации при паразитизме бывает обусловлено переходом животных и растений от активного способа питания к пассивному, от подвижного образа жизни к сидячему. При этом у организмов редуцируются органы, несущие активные функции (конеч-ности, нервная система, кории, листья и т. п.), но значительного развития достигают такие органы, как присоски, прицепки, по-ловая система. В результате подобное упро-щение организации ведет к увеличению чис-ленности вида и его экологическому про-цветанию. Например, водные цветковые растения, растения-паразиты и полупарази- ты, животные-паразиты, усоногие раки, оболочники и другие организмы, эволюция которых шла по пути упрощения организа-ции, являются биологически процветающи-ми формами. Практически нельзя найти особь жи-вотного и растения, у которой не были бы обнаружены те или иные паразиты. Парази-тические существа представлены во всех классах Protozoa, в 13 из 14 классов червей, в 5 классах членистоногих; полупарази- ты встречаются даже среди позвоночных животных. Среди высших растений парази-тические виды встречаются более чем в 2000 родах (повилика, раффлезия, заразиха и др.), не говоря уже о многочисленных по- лупаразитах (омела, погремок, ясенец и др.). Во всех этих случаях (развитие паразитизма) упрощение организации ведет к успеху в борьбе за жизнь, т. е. к биологическому прогрессу.
Увеличение численности вида нельзя рассматривать как абсолютный критерий биологического прогресса. Увеличение числа особей любых видов должно иметь какую-то величину, ограниченную хотя бы пространством Земли. Далеко не просто определить степень биологического прогресса, используя критерий численности при сравнении далеких видов. Естественно, что численность слона несравнима с численно-стью дизентерийной амебы или домовой мухи. Такие же трудности возникают при? попытке уточнения степени экологического расцвета вида по размеру ареала или по числу подвидов внутри вида. Все эти показатели в качестве критерия биологического прогресса могут быть применены лишь в пределах группы близких видов. В качестве критерия биологического прогресса внутри семейств и отрядов ис-пользуется не число особей, а число видов в родах или число родов в разных семействах. Внутри отряда всегда есть отдельные семей-ства, очень многочисленные по числу входящих в них родов: внутри семейства отдельные роды резко отличаются по числу входящих в них видов (рис. 17.1). Группы, выделяющиеся численно в данном таксоне, и будут биологически прогрессивными. Таким образом, важным критерием биологического прогресса оказывается число дочерних форм, образовавшихся из родоначальной группы. Биологический прогресс отражает успех группы в борьбе за существование. Успех может достигаться упрощением и усложнением организации; следовательно, «носителями» биологического прогресса могут быть как «высоко-, так и низкоорганизованные» формы. На знаменитый вопрос Дж. Хаксли «Кто прогрессивнее, туберкулезная бацилла или человек?» можно дать такой ответ: и туберкулезная бацилла, и человек — формы биологически прогрессивные, поскольку не сокращается занимаемый ими ареал и не падает их численность. Групповой (ограниченный) прогресс. Понятие неограниченного прогресса слишком общо для применения в пределах разных стволов развития органической природы, поскольку, как писал Ч. Дарвин, «в каждом большом классе существуют ряды организмов от очень сложных до самых простых»'.
И понятие биологического прогресса, позволяя сравнивать отдельные формы по успеху в борьбе за существование, оставляет вне рассмотрения морфофизиологические особенности особей. Известно, что каждая крупная таксономическая группа отличается от остальных таких же групп определенным планом строения (Ж- Кювье, И. Гёте). Возникновение и совершенствование организации, происходящее в процессе эволюции данной крупной группы, составляет содержание группового прогресса. Этот прогресс отражает главные пути развития групп в разных царствах живой природы. Критерием такого прогресса является совершенствование морфофизиологической организации всей группы при сохранении общего плана строения. Например, критериями группового прогресса для архегониальных растений служат усиление прикрепления к субстрату, переход ведущей роли к спорофиту в онтогенезе, появление сосудов и т. д. Возникновение проводящей системы, эпидермиса, устьич- ного аппарата, корневой системы имело важное значение для захвата высшими растениями суши. Этот процесс имел бы ограниченные последствия, если бы одновременно с перечисленными изменениями у растений не произошло освобождение процесса полового размножения от наличия ка- Дарвин Ч. Собр. соч. Т. 3. M —Л., 1939. С. 213.? пельно-жидкой воды. Подобные изменения дали возможность потомкам примитивных наземных растений расширить среду обитания и привели группу к биологическому прогрессу (см. гл. 5). Кроме подобных мор-фофизиологических критериев, безусловно, должны существовать критерии молекуляр-но-генетические, отражающие изменения в организации популяций и видов, и крите-рии, отражающие изменения места группы в биогеоценозах; эти критерии для боль-шинства групп пока мало разработаны. План строения представителей крупных групп, таких, например, как типы, классы, определяет потенциальные возможности группы к дальнейшей эволюции. Например, из животных две группы в наибольшей степени освоили сушу — членистоногие и позвоночные. Хитиновый покров, трахейное дыхание, преобладание врожденных рефлексов над приобретенными (обусловлено особенностями строения нервной системы) жестко определяют организацию членисто-ногих. В биосфере Земли этот план строе-ния группы обеспечил огромное разнообразие форм членистоногих по отдельным деталям, но объединяемых общими принципиальными чертами строения; численность видов только одной группы членистоногих — насекомых — превышает общее число всех остальных животных на Земле. У позвоночных же основные черты строения (внутренний скелет, развитие центральной нервной системы, преобладание условных рефлексов над безусловными и др.), напро-тив, оказались менее удачными для созда-ния разнообразия видовых форм, но чрез-вычайно перспективными для все возрас-тающего увеличения степени сложности ор-ганизации разных групп. Групповой прогресс определяется не одним признаком, а комплексом их, возникших в процессе эволюции не сразу, а постепенно, на протяжении длительного исторического развития. Например, млекопитающие как группа характеризуются живорождением, теплокровностью, возникновением совершенной терморегуляции, определен-ным типом строения зубной системы, чере-па, специфическим развитием головного мозга и т. д. Все эти признаки порознь име-лись у разных групп рептилий, положивших начало стволу млекопитающих (рис. 17.2). И только после того как эти признаки, возникшие в разное время и у разных групп, объединились в одной из переходных между рептилиями и млекопитающими группе, выделилась новая группа позвоноч-ных — класс млекопитающих. Биотехнический (физико-механический) прогресс. При сравнении филогенетических групп неродственного происхождения можно выделить органы и системы органов, которые с разной степенью эффективности выполняют одни и те же или сходные функции. Биотехнический прогресс выражается в возникновении технического совершенства природы. В процессе эволюции наблюдается дифференциация, централиза-ция органов и функций, что приводит в кон-це концов к более эффективному выполне-нию любой из самых специальных функций; происходит как бы «увеличение, усиление, ускорение» выполнения всех жизненных отправлений. При этом нередко бывает и так, что орган какого-либо более древнего вида функционально (с технической точки зрения) оказывается совершеннее, чем соответствующий орган у представителя молодой группы. Так, органы, воспринимающие колебания субстрата у ряда рыб, амфибий и рептилий, в морфофункциональном отношении более совершенны, чем такие же органы у птиц и млекопитающих. Точно так же орган обоняния у ряда членистоногих функ-ционирует во много раз эффективнее аналогичных органов у позвоночных. Возникновение в процессе эволюции живой природы различных по строению и эффективности структур, связанных с выполнением одной и той же функции, и определяет возможность анализа рядов органов и структур по степени совершенствования. Иногда такой анализ важен для более глубокого изучения эволюции функций и решения чисто практических задач техники (бионика). Основной критерий биотехниче-ского прогресса — энергетические по-казатели организма, «коэффициент полезного действия» органов и систем (В. Франц). Так, например, при выходе по-звоночных на сушу общий план строения глаза сохраняется, но усиливается его раз-решающая способность. Если у рыб и зем-новодных аккомодация глаза происходит Рис. 17.2. Пример группового прогресса, осуществленного на основе приобретения комплекса при-знаков при возникновении класса млекопитающих (из Л.А. Татаринова, 1975): только перемещением хрусталика — линзы, то у рептилий, птиц и млекопитающих вы-рабатываются механизмы, быстро изменяющие форму хрусталика, что помогает произвести более точную фокусировку изображения с меньшими энергетическими затратами. Переход от стопохождения (у большинства рептилий) к пальцехождению (у многих млекопитающих) — более эффективный способ передвижения на земле, так как он обеспечивает совершенство толчковой опо-ры и увеличение скорости передвижения. Сущность биотехнического прогресса, как и любой другой формы прогресса, состоит в возникновении адаптаций под действием естественного отбора. 17.1.