ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ Доказательство циркуляции крови по вытекающим из этого учения последствиям

Существуют еще проблемы, которые как будто вытекают из учения о циркуляции крови. Они небесполезны для уверенности, их демонстрация служит аргументом «а posteriori». В учении о циркуляции можно найти причину и обоснование для многих темных вопросов.

При трехдневной лихорадке болезненное начало, стремящееся к сердцу, задерживается вокруг сердца и легких, появляется одышка и слабость; так как главный жизненный пункт затронут, то кровь скопляется и сгущается в легких, не имея возможности пройти через них. (Я говорю об этом, основываясь на личном опыте вскрытия трупа больного, умершего после первого приступа). Пульс при этом частый и слабый, иногда неправильный. Позднее теплота возрастает, материя разжижается, пути освобождаются, и кровь свободно проходит: тогда все тело воспламеняется, пульс усиливается и лихорадка достигает пароксизма. Этот необыкновенный жар получает свое начало в сердце, оттуда он распространяется через артерии по всему телу вместе с болезненным началом, которое таким образом преодолевается и рассеивается природой.

Из этого учения видно также, почему лекарства, прикладываемые снаружи, производят то же действие, что и принятые внутрь. (Колоквинта и сабур очищают желудок, шпанские мушки возбуждают секрецию мочи; чеснок, приложенный к подошве ноги, вызывает отхаркивание; сердечные средства дают силу; существует множество других подобных же фактов).

В брыжейке кровь проходит в кишку через чревные артерии: через большую и малую брыжеечные артерии. Оттуда она, притягиваясь бесчисленными разветвлениями вен вместе с хилусом, возвращается в ворота печени и через нее в полую вену; таким образом кровь, идущая из вен в полую вену, имеет тот же цвет и ту же консистенцию, что и кровь во всех прочих венах. В противоположность мнению многих ученых, я не считаю необходимым невероятное допущение, ^то движение хилуса в брыжеечных капиллярах происходит вверх, а в крови вниз. И здесь проявляется благодетельное провидение природы. Если бы сырой хилус примешивался в равных дозах к совершенной крови, то не было бы внутреннего преобразования и превращения хилуса в кровь, но происходило бы, в результате смешения сырого хилуса и очищенной крови, нечто среднее, подобно тому, как происходит при смешении вина с водой или с уксусом. Но так Как хилус примешивается к крови в очень малом количестве, то оживление может происходить легко (как об этом говорит Аристотель): прибавив каплю воды в бочку вина и наоборот, не получают смеси, но остается бочка вина или воды — так и при вскрытии брыжеечных вен нельзя заметить в отдельности ни желудочного сока, ни хилуса, ни смешанной, или отдельной крови; эта кровь по своему цвету и составу совершенно тождественна с кровью других вен. Между

тем в ней, совершенно незаметно, имеется немного хилуса, который еще не оживотворен. Поэтому на его проходе природа поставила печень для того, чтобы в ее воротах гприостановить ход хилуса и дать ему полное преобразование. Таким образом, он не может пройти в сердце слишком рано или в непереработанном виде, что могло бы причинить затруднение источнику жизни. У зародыша печень почти не имеет никакого значения.

В яйце есть как бы два пупочных сосуда: одий идет из белка и, пересекая печень без каких-либо изменений, проходит прямо в сердце; другой идет из желтка в воротную вену. Зародыш в яйце питается и формируется белком, а желтком — после выхода из яйца. Действительно, еще долго после выхода цыпленка из яйца можно видеть у него в животе желток среди кишек; таким образом желток -исполняет ту же роль, которая у других животных предоставлена молоку.

Но эти вопросы будут более у места при наблюдении развития зародыша, и тогда мы сможем поставить себе множество задач подобного рода. Почему такая-то часть была создана и окончена раньше другой? Какой орган прои- .зошел один из другого? А сколько вопросов о сердце! Почему (Аристотель. De partibus animalium et alibi, III) сердце

с самого начала получает такую большую силу? Почему получает оно жизнь, движение и чувство прежде, чем какая- либо часть тела бывает сформирована? А также почему кровь предупреждает все остальные органы? Почему несет она начало жизни и существования? Для чего ее необходимо привести в движение и заставить течь по всем направлениям? Вот для этого движения крови и было создано сердце. Те же вопросы касаются и пульса: почему существует один пульс, который показывает смерть, а другой — жизнь? Почему изучение различных форм пульса показывает нам причины и признаки болезней, и что означают они? То же и при кризисах, при естественных слабительных, при питании, при распределении пищи и при всяком движении жидкости.

Но для окончания его нехватило бы всей жизни.

Здесь же (а именно в следующей главе) я стремлюсь выяснить при сравнительно-анатомическом изучении настоящие функции сердца и артерий. С какой бы стороны я ни посмотрел, нахожу огромное количество фактов, освещенных этой истиной, которую они подтверждают. Вот почему я прежде всего хотел бы видеть ее обоснованной и украшенной при помощи анатомических доказательств.

Среди наших наблюдений над функцией селезенки есть одно, которое, я думаю, не будет лишним указать здесь. Из верхней части селезеночной вены, которая идет в поджелудочную железу, происходят круговые вены желудка и желудочно-сальниковые, распределяющиеся в желудке многими разветвлениями наподобие брыжеечных вен в кишках.

Из нижней части селезеночной вены идет геморроидальная вена, которая доходит до ободочной и прямой кишек. Таким образом, эта вена несет, с одной' стороны, желудочный сок, несовершенный, водянистый и легкий с неполным хилусом,, и, с другой стороны, — кровь, густую и грубую, идущую как- будто бы из испражнений. Такие различные элементы вполне смягчаются этой смесью, и природа к этим двум трудным к переработке сокам, несмотря на их резкое различие, прибавила большое количество горячей крови, которая в изобилии выходит из селезенки, снабженной множеством артерий. Она посылает в печень эти элементы лучше приготовленными и исправляет и уравновешивает эти две крайности при помощи указанного устройства вен.