3-7** Тезис Витгенштейна

К середине XX века философы науки убедились: для сообщества ученых никакой факт не имеет значения, если нет объясняющей его схемы [Кудрин, с. 22; Мейен и др., с. 121]. Сделано это было, в основном,

на материале физики, а у биологов и даже философов биологии до сих пор еще обычно убеждение, что науку движут именно факты и что дарвинизм победил в силу его соответствия фактам.

В 1930-х годах австрийский философ Людвиг Витгенштейн (1889-1951) прояснил этот вопрос, и философ Зинаида Сокулер резюмирует его так:

“Каждая научная теория каким-то образом свидетельствует о мире, но если попытаться точно сформулировать это свидетельство, то выйдет философская бессмыслица или ложь” (Сокулер З.А. Людвиг Витгенштейн и его место в философии XX века. Долгопрудный (Моск. обл.), 1994, с. 57).

Это выглядит преувеличением, но в нашем случае так оно и есть: в самом факте, что неспособные жить погибают, никто не сомневается, и теория Дарвина “свидетельствует" об этом. Однако из названного факта еще ничего не следует для теории эволюции, ибо его признают и креационисты (видящие в нем свидетельство Божией мудрости). У всех, кто пытался уточнить понятие отбора настолько, чтобы им можно было пользоваться для построения теории, возникали сомнения в реальности отбора; а математически точное понятие отбора оказывается вообще ни к чему в природе не приложимо (анализ см. [Чайковский, 2004, с. 167]). Так что Тинберген просто с путал отбор как наглядную реальность и как фактор эволюции', из того, что неспособные жить не живут, не следует, что способные жить эволюиру- ют (последнее надо еще доказать - см. п. 5-8*).

Наглядность отбора, воспринятая как его неопровержимость, делает для его адепта невозможным какой-либо акт проверки роли отбора как фактора эволюции.

“Когда мы придаем предложению статус неопровержимо достоверного, мы тем самым, как показывает Витгенштейн, начинаем употреблять его как правило (соответствующей языковой игры) и на его основе оцениваем все другие предложения. ... Одно и то же предложение может выступать в одних ситуациях как доступное экспериментальной проверке, а в других - как правило для проверки иных предложений. Ho есть предложения, которые настолько закрепились в функции правил, что вошли в структуру некоторой языковой игры и приобрели логический характер. ... Они предшествуют всякому определению истинности и соответствия реальности”.

Здесь высказан известный тезис Витгенштейна:

утверждение, нуждавшееся в проверке, становится само правилом для про-

              верки иных предложений и для признания фактов истинными.

Мысль высказана вне связи с отбором, а выглядит как сказанная прямо о нем. Следовательно, Витгенштейн подметил общую закономерность познания. Через 30 лет ее выявил Кун в рамках своей концепции нормальной науки (о ней см. п. 2-1). Суть ее в том, что научное сообщество как целое

весьма консервативно и тщательно охраняет основные положения науки от проверок, пока накопившиеся противоречия не опрокинут систему взглядов и не приведут к очередной научной революции.