10-1* Стабильность названий. Тезис Линнея

До сих пор у систематиков господствует такое правило:

“Изменение названия, под которым таксон уже известен, разрешается кодексами только в том случае, если необходмо исправить номенклатурную ошибку, внести изменение в классификацию или исправить допущенное в прошлом ошибочное определение” [Джеффри, с.

Подчеркнутые мною слова делают чехарду неизбежной, а ведь само по себе изменение классификации вовсе не требует изменения названий, если понимать их просто как адреса («Название - это просто условный символ или шифр, который дает возможность ссылаться на тот или иной таксон»

[Джеффри, с. 19]). Менять их надо только тогда, когда грозит путаница. Джеффри сам подчеркнул, что «номенклатура до некоторой степени независима от классификации» и что та номенклатура, которая изменяется при изменении классификации, ущербна (с. 15, 34), но практический его вывод противоположен (по-моему, от нежелания думать).

В принципе задача стабилизации названий не нова, и для ее решения надо обратиться к истории науки. Подробнее см. [Чайковский, 2006а].

Карл Линней (1707-1778) не знал наших эволюционных догм, зато был

великим систематиком. По Линнею, говоря нашим нынешним языком,

              в биологии нужны две системы: искусственная и естественная.

Первая нужна для адресации, вторая - для уяснения “сути вещей”. Искусственную систему цветковых, основанную на числе тычинок и пестиков, Линней подробно разработал сам и всячески пропагандировал (ныне от нее в систематике ничего не осталось). Естественную систему он, наоборот, лишь бегло наметил в «Философии ботаники» (1751). Фактически, она была списком типов строения и жизненных форм. Типы строения Линней называл семействами и в параграфе 78 насчитал их семь:

«РАСТЕНИЯ включают семь семейств (familiae): Грибы, Водоросли, Мхи, Папоротники, Злаки, Пальмы, [прочие] Растения».

Эти семейства он называл «естественными», в противоположность «обиходному» делению растений на деревья, кустарники и травы (там же).

Основу «естественного метода» составил список «фрагментов» (параграф 77). Их у Линнея 68, и каждый «фрагмент» являет собой просто перечень родов растений без каких-либо пояснений, причем последний составлен из «неопределенных» родов, не нашедших места в остальных «фрагментах». Насколько можно признать эти 67 групп естественными, оставляю судить ботаникам, нам же следует обратить внимание на указания самого Линнея о характере предложенного им метода.

В отличие от искусственной (половой) системы Линнея, «Естественный метод старались выработать на основе семядолей, чашечки, пола и прочего» (параграф 69), т.е. целостно. Естественные группы

«совпадают по внешнему облику, способу возникновения (при развитии зародыша - Ю.Ч.), качествам, свойствам и применению... Естественный метод поэтому есть и будет конечной целью ботаники» (параграф 206).

Хотя дал Линней только голые списки родов, но он был уверен, что в будущем они естественно упорядочатся в компактную плоскую картину:

«Природа не делает скачков», поэтому «Все растения проявляют друг к другу сродство, как земли на географической карте». «Причиной того, что естественный метод имеет пробелы, является отсутствие пока еще не открытых растений. .. ибо природа не делает скачков» (параграф 77).

Если искусственную систему Линней довел до уровня вида и даже до разновидности, то его «естественный метод» на это е принципе не претендует: рассуждения ведутся лишь о классах и порядках, а списки доведены до уровня рода. Замечу, что линнеевы роды много крупнее наших.

Это, в общем, соответствует нынешней точке зрения на классификацию жизненных форм, которую предложено доводить до уровня рода, поскольку близкие виды имеют одну и ту же жизненную форму (п. 10-2*).

Насколько понимаю, речь у Линнея шла о том, что естественная система должна классифицировать сущности, а искусственная - использовать акциденции (п. 1-6**), удобные для адресации.

Увы, следующие поколения биологов взялись за совсем иную задачу: захотели переделать заведомо искусственную систему Линнея в естественную, как они ее понимали.

Мне уже случилось писать о стабильности названий [Чайковский, 1990, с. 19-20, 46-48, 140-141], но единственный известный мне отклик состоял в том, что лихой критик упрекнул меня в призыве отменить латинские названия. На самом деле речь у меня шла о другом - о том, что нельзя менять латинские названия по произволу всякого, кто понял родство данных организмов по-новому, и что латинские названия надо попытаться сделать

столь же устойчивыми, каковы бытовые названия. То есть я предлагал вновь, согласно тезису Линнея, отделить адресацию и номенклатуру от вечных споров о “естественной системе”. Подробнее см. [Чайковский, 2006].

Если, например, состав рода Canis (собака) меняется от сводки к сводке, это не основание столь же часто и покорно изменять во всех книгах название Canis vulpes (так названа Линнеем лисица обыкновенная) на Vulpes vulpes и обратно (как мы видим в нынешних системах). По-моему, будет лучше, если тот, кто вводит отдельный род Vulpes, будет писать: «вид Canis vulpes L. из рода Vulpes (точно так же, как сейчас пишут: род Vulpes из семейства Canidae)» [Чайковский, 1990, с. 47]. Примененное мною обращение к бытовому названию («лисица обыкновенная») с целью прояснить суть дела - довольно обычная в номенклатурной практике процедура. К сожалению, большинство видов не имеет бытовых названий.

Сходную процедуру предлагает для надвидовых таксонов питерский систематик Н.Ю. Клюге в своей концепции «объемной номенклатуры»:

«Например, “Libellula sensu Linnaeus, 1758”... означает то же, что объемное название “Odonata”» [Клюге, с. 62].

Предложить столь архаичный термин, как «Libellula в смысле Линнея», его вынудил тот печальный факт, что номенклатура отряда «стрекозы» весьма переменчива и потому запутана - достаточно отметить хотя бы, что оба приведенные им термина (Libellula и Odonata) введены в XVIII веке, однако я не нашел их в двух обстоятельных энциклопедиях начала XX века, но нашел в нынешней.

Недостатки идеи Клюге состоят в том, что она тоже - запутанная и более юридическая, чем биологическая. А меня устроит минимум: пусть систематики, без конца споря о составе семейства псовых (Canidae) и месте лисицы в нем, будут помнить, что имеют в виду вид Canis vulpes в смысле Линнея. При этом можно использовать, например, обозначение: «Canis vulpes * L», где звездочка указывает на использование старого имени в новой системе. (Обозначать отход от нынешней номенклатуры каким-нибудь значком предлагает также и Клюге.)

Это и есть путь Линнея: для практики удобна постоянная номенклатура, что несовместимо со следованием какой-либо моде. Латинские названия организмов не должны меняться, как не меняются их бытовые названия; как не меняются имена людей ни с изменением названий улиц, ни с переездом их в другие дома; как не меняются названия химических элементов с прогрессом химии и физики. Подробнее см. [Чайковский, 2006а].

А вот “естественная система” меняться вынуждена и, более того, не может быть единственной, поскольку взгляд на естественность у разных ученых различен и меняется вместе с эпохой (см. ниже). Ho это вовсе не значит, что она должна меняться часто.

Отсюда следует, что для номенклатурных целей нужна особая классификация, не связанная с естественной системой жёстко. Зато сама эта

искусственная классификация должна быть жёсткой: будучи принята международным органом, она не должна меняться ни при каких обстоятельствах, кроме случаев, когда обнаружена ошибка, ведущая к противоречию в самой номенклатуре - например, к гомонимии (одним словом названо два таксона и более). Иными словами, принцип приоритета отдельных названий желательно заменить на принцип постоянства списка в целом, если он уже вошел в употребление. Надеюсь, что такая практика станет обычной, когда систематики осознают, что нынешняя чехарда в номенклатуре - тупик. Однако в этом теория эволюции им помочь не может.

Зато она нужна там, где идет речь о естественной системе.