2-2. Немцы выходят на эволюционную сцену

В 1784 году Иоганн Гердер (Herder) издал первый том своих «Идей к философии истории человечества»; он был старшим другом великого Гёте (Goethe). Относительно самой эволюции организмов Гердер был еще осторожнее Бюффона (которого часто упоминал), он избегал прямо говорить о физической связи между видами, но вполне ясно описывал изменения, происходившие в царстве животных во времени.

«если возрастать должны были воля и и некое подобие разумности в животном, то голова его стала наполняться мозгом и увеличиваться в размерах; три главные части тела образуют теперь некую пропорцию между собой, тогда как раньше не было никаких пропорций, как, например, у насекомых, червей...». Перед нами та форма эволюционизма, которую со времен Лейбница называют непрерывным творением.

Бюффонову мысль о едином плане строения Гердер смело развил:

«... даже еще весьма неразвитые существа по внутреннему строению некоторых главных частей очень напоминают человека. Уже земноводные удаляются от такого основного типа, и еще более далеки от него птицы, рыбы и насекомые, живущие в воде существа - эти последние постепенно теряются среди растительных образований и окаменелостей». Для Гердера «вполне вероятно, что и в морских существах, и в растениях, а может быть, и в тех существах, которые мы называем неодушевленными, заложены одни и те же основы, задатки органического строения... Вполне возможно, что для взгляда вечного Существа, который усматривает единую взаимосвязь всего, форма льдинки, вокруг которой складывается снежинка, составляет аналогию к образованию эмбриона в чреве матери».

Тут легко усматриваются идеи отцов Церкви (п. 1-8), но важнее, что Бюффон соединен с Мопертюи: единый план прочерчен не только через всё живое, но и через неживое (в гл. 6 нечто сходное назовем диасетью). Есть и новое: кристаллизация заявлена как аналогия образованию зародыша.

«...Природа, склоняясь к бесконечному разнообразию живых существ, по- видимому все живое на Земле создала по единой протоплазме (Hauptplasma) огранического строения».

Пусть прямого признания эволюции тут и нет, но именно отсюда ведет начало наша уверенность в едином корне всего живого.

Наиболее проницательные исследователи уже тогда видели, что рассуждения о силах, движущих развитие зародышей, указывают на какой-то весьма общий закон живой природы. У историка науки Джозефа Нидхэма находим замечательное суждение английского эмбриолога Джона Хэнтера, написанное в 1786 году:

«Если бы мы расположили животных в ряды от менее совершенных до наиболее совершенных, мы, вероятно, нашли бы, что несовершенное животное соответствует некоторой ступени развития самого совершенного».

Это и был первый подход к данному закону. К одному из основных законов биологии развития, к закону, о котором спорят поныне.

Однако для развития этой мысли в теорию потребовался иной, неанглийский, коллективный ум. Параллель между индивидуальным и историческим развитием была разработана в Германии.