Случаи с гостя ми-охотника ми и браконьерами

Наряду с позитивными случаями с охотниками я пережил и много негативного.

Однажды я пережил чудо с горе-охотниками, у которых я был проводником, не умеющими обращаться с оружием.

Для других собирателей трофеев я не только должен был быть проводником, но и стрелком. Мне всегда было очень неприятно вознаграждать «охотника» дичью, добытою мной, да ещё желать ему при этом «охотничьего здоровья».

Вспоминаю одного академика из Германии, с которым мы отправились охотиться на горного козла. Как только мы увидели его, он шепнул: Стреляйте за меня, г-н Хольцер, лес промолчит, я заплачу.

Сказано — сделано. Когда козёл лежал на земле, возле меня дважды прогремел выстрел. Зачем вы стреляете, ведь козёл уже лежит? Ах, знаете, г-н Хольцер, моя жена всегда заглядывает в ствол.

Когда мы вернулись, его жена действительно взяла ружьё и стала досконально проверять, задавая мне неприятные вопросы, действительно ли её муж застрелил козла?

Часто бывало, что я сразу же отправлял гостей-охотников домой. Однажды ко мне приехал кровельщик из Дюссельдорфа — на джипе, с двумя охотничьими терьерами. Как только первая собака выскочила из машины, она тут же загрызла ежа. Хозяин вознаградил её вкусненьким и похвалил. Я, заметив это, провёл инструктаж и попросил взять собак на поводок, чтобы больше ничего подобного не случилось. Мой гость сильно разочаровался моим поведением. Знаете ли вы что-то о дрессировке собак?! Да вы даже не имеете представления, ведь поймать и задавить ежа — это результат, который показывают особенно хорошие собаки.

Я был хорошо знаком с охотничьими собаками, потому что сам имел баварскую горную легавую, поэтому результат терьера меня мало впечатлил.

И всё же этот хороший человек не внял мне — второй терьер за домом задушил кошку. Это было для меня уже чересчур. У нас много таких животных, как сурки, ежи, кошки, фазаны, утки, нутрии, которые живут свободно. Была опасность, что собаки нанесут ещё больший урон.

Я потребовал от гостя сейчас же вернуться в машину и отправиться домой. После короткой и бурной дискуссии он уехал к ближайшей гостинице, переночевал там, а утром вернулся, предложил заплатить за тупых зверей и отправиться охотиться на оленя.

Но я оставался твёрд в своём решении, тогда он пригрозил, что заставит меня оплатить дорогу в оба конца, 1800 км. С тех пор он больше не появлялся.

Другой случай, который возмутил меня, произошёл из-за Муравьёв. Однажды мы отправились охотиться на козла в горы. Мы сидели на стволе лиственницы, около тропы, через которую проходила муравьиная дорожка. (Хочу заметить, лесных Муравьёв, которые строят муравейники, я развожу уже более 30 лет, они очень хитроумно выстраивают сеть дорог).

Гость растоптал всех Муравьёв на этой дорожке. Я обратил его внимание, что выращиваю мурашей многие годы, и что они крайне необходимы. В ответ он только ухмылялся и продолжал дальше.

Я повторил предупреждение не делать этого, но он не воспринял меня всерьёз. Тогда я решил поменять место. Было уже темно. Гость возмутился и спросил: Почему мы должны оставить это место?

Я ещё раз рассказал ему о муравьях. Вы что, здесь все ненормальные? — спросил он. — Что вы хотите с этими тварями?

Мы разругались, и охотник уехал в тот же день с пустыми руками.

О              случаях с охотниками можно было бы написать отдельную книгу. Стоит упомянуть ещё о непогашенных чеках — не принёсших дохода. Многие годы бывало, что люди рассчитывались со мной чеками, в которых, по прошествии ряда лет, собралась приличная сумма. Снова и снова появлялись такие люди, которые, кроме не покрытых чеков и «не лезшие за словом в карман», ничего больше не имели.

Как и у рыбаков, похожая проблема, о которой я буду рассказывать в следующей главе, была и у охотников. К сожалению, «в семье не без урода»; мно

гие браконьеры были пойманы мной и позже осуждены, моё пространство, очевидно, магически притягивало любителей пострелять и парней, жадных до трофеев. Аппогеем этого стало воровство животных препаратов и охотничьих трофеев из дома. При этом преступники в большинстве случаев были пойманы и осуждены по закону. Я также находил зверей, обстрелянных или убитых из мелкашки, в вольерах. Было мучительно больно, когда был пойман на моей территории мужчина из Мура в Лунгау, он с прожектором и мелкашкой с глушителем браконьерничал на оленя. Один немецкий отпускник, из Нойсса, также с прожектором браконьерничал, за что впоследствии был осуждён немецким судом.

В 1984 году я импортировал из Санкт Галлен в Швейцарии 10 горных козлов. Животные (под присмотром ветеринара) должны были пройти тридцатидневный карантин в специально построенном для этой цели загоне. В последний день ветеринар из министерства должен был проверить состояние животных. Утром предпоследнего дня при кормёжке перед моим взором предстала картина ужасов — трупы убитых и обезглавленных животных лежали, разбросанные, в вольере. Только один альпийский козёл спасся, но был тяжело ранен. Мы накачали его обезболивающими, а врач из министерства тут же оказал ему первую помощь. Через несколько месяцев животное поправилось. Была подключена полиция, предлагалось даже высокое вознаграждение за поимку преступника, но это происшествие так и осталось нераскрытым. Финансовый убыток составил более 300 ООО шиллингов (21 802 евро). После этого ЧП я стал узнавать о страховке на такой случай, но взносы были такими высокими, что я решил прекратить содержание диких животных в загонах. Разведение же бизонов, яков и т. п. я прекратил к началу 90-х, когда окрылись восточные границы, из-за резкого падения цен на них.