Птицы и человек

В нашей фауне, как и повсюду, птицы занимают очень видное место, образуя наиболее многочисленную и наиболее бросающуюся в глаза группу Среди всех наземных позвоночных, — некоторые виды постоянно встречаются нам даже на улицах городов.

Конечно, в заботах о своем пропитании птицы вовсе не считаются с интересами нашего сельскохозяйственного производства. У нас нет среди них ни друзей, ни врагов, а есть невольные союзники в деле уничтожения различных вредителей, есть птицы, деятельность которых вредно отражается на наших садах, полях и огородах, и есть немало таких видов, у которых и полезная и вредная для нас стороны деятельности тесно переплетаются между собой (если, например, одна и та же птица поедает без разбора и вредных для нас грызунов, и наших союзников — мелких насекомоядных пташек). Наконец, многие виды птпц сами служат предметом хозяйственного использования — это наши охотничьи и промысловые птицы, то есть виды, которые, выкармливаясь в лесах, на озерах, болотах и на полях,’ перерабатывают поедаемый ими материал в питательное и вкусное мясо; среди охотничьей дичи найдем мы и виды, которые дали нам наших домашних птиц — кур, уток и гусей.

Тесная связь между жизнью и деятельностью птиц и некоторыми отраслями нашего народного хозяйства заставляет нас ближе подойти к изучению их жизни, выяснить степень пользы или вреда, приносимых различпыми птицами, и взять под свою защиту полезные для нас виды, позаботившись и о привлечении их в наши сады, поля и леса.

Охотничьи и промысловые птицы. Предметом охоты служат различные виды куриных птиц (рябчик, тетерев, глухарь, белая куропатка, серая куропатка, перепел) , на Кавказе и в Средней Азии — также фазаны (см. цвети, табл. III), многочисленные виды гусей и уток, различные кулики (бекас, вальдшнеп — рис. 250, дупель, гаршнеп, турухтан) и, наконец, степная дичь — дрофа (рис. 251) и ее ближайший родич — стрепет.

Из всей пернатой дичи по промысловому значению первое место принадлежит водоплавающим птицам, а из куриных — рябчику (см. рис. 199). Это настоящая лесная птица, распространенная в области хвойных п смешанных лесов. В отличие от большинства других куриных птиц рябчики живут парами и в связи с этим не обнаруживают резкого полового диморфизма (ср. с курами!). Пока нет снега или пока снег неглубок, рябчики кормятся на земле ягодами и мелкой живностью; зимой корм их составлйют древесные почки, сережки и хвоя. Промысловики охотятся на рябчика с манком или пищиком (посредством которых весной подражают

призывным крикам самцов или самок, а осенью — голосу молодых рябчиков), ловят рябчиков сетями и различными самоловными приспособлениями. Зимой в замороженном виде битые рябчики из отдаленных северных лесов попадают на рынки крупных городов, а в прежние годы они служили предметом вывоза за границу.

За рябчиком по промысловому значению (среди куриных) следует тетерев, широко распространенный в лесной и лесостепной полосе. Тетерев — житель лиственных и смешанных лесов, питающийся летом насекомыми и различными ягодами, а зимой — рябиной и главным образом сережками п почками березы. Более крупный глухарь, характерный обитатель тайги, вследствие сокращения площади лесов и из-за хищнической охоты во многих местах стал редкостью, сейчас его численность восстанавливается.

Серая куропатка — чисто наземная птица, никогда не садящаяся на деревья, живет на полях, в степях или в кустарниковых зарослях и в сплошных лесах не поселяется.

Более близкие к тетеревам, чем к настоящим куропаткам, два вида так называемых белых куропаток живут в северных зонах СССР (в тундре и лесотундре) и с биологической стороны представляют интерес сезонной сменой окраски: летнее куропатчатое оперение сменяется у этих птиц на зиму белым, превосходно гармонирующим с зимним снежным покровом (рис. 252, 253).

Любопытно, что такая же сезонная смена окраски наблюдается и у других животных северных стран, живущих там, где земля долгое время бывает покрыта снегом: белеют на зиму заяц-беляк, песец, горностай, ласка, полярная сова и др.

Из других птиц наибольшее промысловое значение имеют несколько видов уток: кряква — родоначальница домашних уток, чирок-трескунок, чирок-свистунок, шилохвость, свиязь, широконоска и др.

Охрана дичи и охотничье хозяйство. На обширных лесных пространствах северных районов СССР охота за пернатой дичью и теперь имеет промысловое значение и вместе с пушным промыслом составляет важную отрасль народного хозяйства. Значительные количества дичи водились в сравнительно еще недавнее время и в более густо населенных районах, не исключая Московской и Ленинградской областей. Южные степные пространства с пересекающими их рекамп также изобиловали степной и водной дичью. Но за последнюю сотню лет количество дичи в густо наев-

Рис. 252. Белая куропатка в зимнем оперении.

ленных районах сильно сократилось; крупные и более заметные виды (глухарь, дрофа, лебеди, гуси) местами совершенно перестали встречаться, и перед нами встал вопрос: является ли исчезновение дичи неизбежным следствием земледельческого и промышленного развития страны, или же существование дичи и охота на нее возможны не только в необозримых лесах северной тайги, но и в населенной культурной стране с развитой промышленностью?

Конечно, для птиц, которые всей своей жизнью связаны с лесом (глухарь, рябчик), сокращение площади лесов неминуемо ведет за собой и уменьшение числа биотопов, где может существовать и гнездиться эта дичь.

Страны Центральной Европы населены гуще, чем Восточная Европа, входящая в состав СССР, однако при всем этом на территории бывшей Германии до недавнего времени леса занимали около 25% общей площади страны, а в Австралии — даже 32%. Здесь под лесными угодьями оставлены пространства, которые не могут быть с выгодой использованы для других целей, — каменистые склоны и вершины гор, пески, овраги. В царской России леса зачастую истреблялись совершенно нерационально: однако и здесь даже в густо населенной промышленной Московской области сохранились еще обширные лесные пространства, занимающие в общем около 45% всей площади. Эти леса приурочены либо к песчаным пространствам ледниково-речного происхождения, либо к сильно оподзоленным почвам водоразделов между притоками Оки и верхней Волги, то есть к местам, которые своими почвенными условиями мало привлекали крестьянина-земледель- ца. Словом, широкое развитие земледелия и промышленности не ведет за собой . уничтожения лесных угодий, в которых может найти себе «и стол и дом» различная лесная дичь.

Что касается степных птиц, то они по мере исчезновения целинной нераспаханной степи в большинстве случаев приспособились к жизни на засеянных полях. Мало того, вместе с сокращением лесной площади в более северных районах, где человек заменяет первобытную тайгу искусственной степью — полем, многие жители степи могут распространиться и найти для себя подходящие условия там, гдё их прежде не встречали. Такое движение на север было замечено в минувшем столетии у серой куропатки (а среди млекопитающих — у зайца-русака).

В достаточном количестве сохранились у нас болота и водоемы, где могла бы кормиться и гнездиться различная болотная и водная дичь.              ,

Таким образом, резкое уменьшение количества лесной, степной и водной дичи зависит не столько от изменения географических ландшафтов и сокращения площади угодий, где эта дичь может водиться, сколько от других причин: от широко распространенного у нас хищнического отношения к дичи — когда охотник-браконьер имеет в виду только личную материальную выгоду или удовлетворение охотничьей страсти, без 'всякого расчета на будущее и без ясного представления

о              хозяйственном значении охоты.

ников), и 3) массовое истребление птицы в неблагоприятное время их жизни — во время линьки (истребление гусей и дроф).

Еще более значительным злом для охотничьего дела бывают пока частые у нас лесные и степные пожары, нередко пускаемые даже намеренно, но, конечно, несовместимые с хозяйственным отношением к естественным богатствам своего края: трудно и сосчитать, сколько птичьих яиц и гнезд и сколько выводков различных животных губят такие пожары.

При таких условиях для ограждения охотничьих и промысловых животных от грозящего им истребления необходим целый ряд законодательных мероприятий, регулирующих охотничье дело, ограничивающих охоту определенными сроками, воспрещающих хищнические приемы добывания птицы и зверя и берущих под охрану закона особенно редких или вымирающих животных. Дальнейшим шагом для поднятия охотничьего дела будет организация культурного охотничьего хозяйства, при котором человек не только пользуется готовыми дарами природы, но и сам затрачивает труд и капитал на разведение дичи там, где она была истреблена, на устройство охотничьих заказников, где дичь может беспрепятственно размножаться, на борьбу с хищниками, нападающими на дичь, на акклиматизацию промысловых птиц, не принадлежащих к местной фауне.

Птицы — союзники земледельца и садовода. В тех случаях, когда птица не доставляет нам непосредственной материальной пользы мясом, перьями или пухом, экономическое значение определяется составом ее пищи. Птицы, питающиеся насекомыми, слизняками или мелкими грызунами, обыкновенно оказываются нашими друзьями, или, лучше сказать, союзниками в деле охраны нашей культурной растительности; напротив, птицы, которые нападают на этих наших друзей или разоряют их гнезда, оказываются вследствие этого нашими врагами; растительноядные птицы нередко причиняют ущерб урожаю ягод или всходам на полях и огородах и поэтому также оказываются в числе наших врагов.

Не всегда, например, насекомоядная птица будет неизменно в числе наших друзей: если ее пищу составляют насекомые, не приносящие нам вреда, то и деятельность птицы становится для нас безразличной; если же она питается полезными для нас наездниками или поедает наших домашних пчел, то ее деятельность становится вредной. Птица, питающаяся ягодами, вредит саду, но в дикой природе способствует расселению ягодных расте^ ний (каким образом?). Зерноядная птица, выклевывая семена сорных трав, оказывается благодаря этому в числе друзей, а не врагов земледельца. Одна и та же птица в различные времена года может быть то полезной, то вредной, например воробей летом и осенью причиняет ущерб садам, огородам, полям, но он же весной выкармливает птенцов насекомыми и истребляет при этом множество вредных гусениц. Там, где ведется рыбоводное хозяйство или где рыбу ловят котцами (вид ловушки), деятельность серой цапли может быть вредна, но та же самая птица в степях южных районов СССР за недостатком водной добычи питается мышами и сусликами и оказывается полезной.

Снегирь не Принимает никакого участия в очистке садов ot вредителей, а иногда причиняет даже некоторый вред фруктовым деревья^; однако этот незначительный ущерб с избытком восполняется тем удовольствием, которое доставляет нам эта красивая птичка, оживляющая осенью и зимой нашу природу, — оплачиваем же мы и в других случаях то, что украшает нашу жизнь, хотя и не прнноснт прямой материальной выгоды, например:              цвет

ники в садах и скверах, различные художественные изделия и всякого рода зрелища или концерты.

Задача наблюдателя — в каждой отдельной местности выяснить, какие виды птиц там полезны и заслуживают охраны и покровительства, а затем создать благоприятные условия для гнездования и жизни этих птиц.

Полезность птиц определяется прежде всего наблюдением за их питанием. Необходимо следить за кормежкой наблюдаемого вида, й течение всего года или — для перелетных птйц — от прилета до отлета. Наблюдения следует вести по отдельным сезонам, а именно: 1) весной — до вывода птенцов, 2) во время кормления птенцов в гнезде, 3) во время поспевания хлебов, ягод, фруктов, огородных растений и т. д., 4) после уборки урожая, 5) осенью и 6) зимой.

Деятельность каждой птицы при таких наблюдениях должна рассматриваться с точки зрения интересов различных отраслей сельского хозяйства — насколько данная птица полезна или вредна: 1) посевам зерновых хлебов, 2) огородам, ягодникам, 4) косточковым фруктам (вишни, сливы), 5) зерноплодным фруктам (яблоки, груши), 6) древесной растительности, 7) домашней птице, 8) охотничьей дичи, 9) рыбам и 10) пчелам. Наблюдение должно установить, кого из других животных затрагивает деятельность птицы, например не вредит ли она насекомоядным птицам и их гнездам цли полезным для сельского хозяйства насекомым (наездникам и их коконам, пчелам и шмелям).

Но если для многих птиц приносимая ими польза несколько обесценивается причиняемым ими же вредом, то некоторые виды (около четырех десятков) мы должны отметить и запомнить как птиц несомненно полезных. Это будут (в алфавитном порядке): горихвостки, камышевки, кобчики, козодои, корольки, кукушки, ласточки, мухоловки, пищухи, поползни, пеночки, пустельги, сарычи, сизоворонки, синицы, славки, совы (за исключением филина), сычи, трясогузки, удоды, щеглы и др.

Сюда же можно отнести и скворца, хотя на Кавказе, в Крыму и в Молдавии, где важной хозяйственной статьей является виноградарство и виноделие, он лакомится зрелыми ягодами винограда и в эту пору становится вредителем. Но и в эт)их районах приносимая скворцами польза, вероятно, перевешивает ущерб, который они под осень причиняют виноградникам.

Что касается грачей, то эти птицы, несмотря на некоторые отрицательные их черты (крикливость, порча деревьев, на которых размещаются их колонии), также издавна пользовались у нас симпатиями как первые вестники весны (вспомним известную картину А. К. Саврасова « Грачи прилетели», положившую начало лирическому русскому пейзажу) и как пожиратели вредных насекомых, особенно проволочных червей и жирных личинок хрущей, которых они подбирают, следуя за плугом во время пахоты. Однако в последние годы, в связи с широким распространением кукурузы, деятельность грачей проявилась уже в нежелательной для нас форме. Дело в том, что грачи быстро оценили питательность крупных зерен кукурузы, особенно уже начавших прорастать. Однако из этого было бы преждевременно делать вывод, что грачи в качестве вредителей подлежат истреблению. Вопрос о питании грачей в тех или иных условиях должен быть* выяснен непосредственно на местах (задача для юннатов!), а пока исследования, проводившиеся и на Украине, и в Алтайском крае, и за рубежом, показали, что в общем итоге полезная деятельность грачей покрывает причиняемый ими вред. А для безубойного изгнания грачей из облюбованной ими гнездовой территории во Франции был предложен своеобразный способ использовать в этих целях запи

санный на пленку или на граммофонную пластинку свойственный этому виду птиц сигнал тревоги, заставляющий их спешно покидать свои гнезда.

Желательно пропагандировать охрану хищных птиц, истребляющих множество вредителей сельского хозяйства, и рассеивать существующее по отношению к ним предубеждение. Обыкновенно всех дневных хищных птиц у нас считают ястребами и, не умея их различать, стремятся их непременно уничтожить, обвиняя в краже цыплят и утят и в истреблении полезных птиц и дичи. Между тем действительно вредных хищников у нас немного (ястреб-тетере- вятиик, ястреб-перепелятник, камышовый лунь); остальные же, если и наносят иногда ущерб нашим хозяйственным              i              —              сокол;

интересам, в конечном счете окупают его пользой, которую они приносят истреблением вредных грызунов (мышей, полевок, сусликов, хомяков) и саранчи. Для того чтобы избежать в этом случае ошибок и не ирнпять друзей за врагов, следует иаучпться распознавать хищников по их силуэтам, как они вырисовываются на фоне неба (рис. 254).

Биологический метод борьбы с вредителями при помощи птиц. Покровительство полезным видам птиц должно заключаться не только в противодействии их бесцельному уничтожению, но также и в предоставлении им удобного места для гнездования. Хозяйственная деятельность человека, вырубающего леса и заменяющего их пашнями, прореживающего чащи кустарников, выбирающего из леса крупные деревья, в которых могли бы образоваться удобные для гнездовья дупла, отражается и на жизни птиц, заставляя их откочевывать в другие, более удобные для них места.

Для того чтобы удержать около себя птиц, приносящих нам пользу или доставляющих удовольствие своим пением, мы должны создать для них обстановку, ко

торая могла бы заменить им утраченные природные условия. Взамен слишком малочисленных теперь дуплистых деревьев мы должны предоставить птицам искусственные дуплянки или сколоченные из досок ящики, и, для того чтобы поселить мелких насекомоядных пташек вблизи наших садов, огородов и полей, нуждающихся в их охране, мы должны позаботиться о создании для их гнездовья густых зарослей и живых изгородей из подстригаемых кустов боярышника и шиповника, где под защитой шипов и колючек птички могли бы чувствовать себя в безопасности и от четвероногих и от пернатых хищников.

Из искусственных сооружении для птиц у пас более всего распространены скворечник и, устраиваемые обыкновенно в виде ящика из досор. Устройство простого, но вполне отвечающего своему назначению скворечника с указанием соответствующих размеров показано на рисунке 255, заимствованном из превосходной книги К. Н. Б л а г о с к л о н о в а «Охрана и привлечение полезных птиц» (М., Учпедгиз, 1957). Скворечник должен

Размеры вне скобок указаны для скворечника, в скобках — для синичника.

быть помещен не ниже 3—6 м над поверхностью земли; полезно обнести его колючей проволокой для защиты от посещений кошек.

По образцу скворечника можно устроить гнездовое помещение для более мел- кпх птиц, которые в естественных условиях гнездятся в дуплах, а именно: для синиц, вертишейки, поползня, пищухи, мухоловки-пеструшки, горихвостки и малого пестрого дятла (размеры таких ящиков см. на рис. 255).

1

Рис. 257. Дуплянка в разрезе.

Для гнездования крупных птиц (коб* чик, сизоворонка) в лесах, где нет подходящих дуплистых деревьев, могут быть прибиты толстостенные ящики подобного же устройства, но размерами 22Х22Х X 50 еле с отверстием в 8—10 см диаметром.

Если в каком-либо из домиков вместо птиц поселятся летучие мыши, изгонять их оттуда не следует: летучие мыши полезны пе менее насекомоядных птиц.

Еще более охотно селятся птицы в ду^ плянках, выдалбливаемых в обрезках древесных стволов (толстых поленьев).

Примерные образцы подобных дуплянок представлены на рисунках 256 н 257, взятых из уже упомянутой книги К. Н. Бла- госклонова (в которой читатель найдет более подробные указания по устройству искусственных гнездовий). Дуплянка привинчивается двумя крупными шуру^ пами к деревянной планке, которая прикрепляется к стволу дерева или к шесту.

Вывешивать ящики и дуплянки лучше всего осенью или зимой; откладывая это' дело до весны, мы рискуем запоздать, и помещение останется незанятым. На дно дуплянок и ящиков следует положить (взамен трухи, которая находится в природных дуплах) опилки пополам с землей.

Для привлечения полезных птичек и, главное, для того чтобы поддержать их существование в суровую зимнюю пору, организуется их зимняя подкормка. В наиболее простом виде ее можно проводить на кормовых столиках, имеющих, однако, тот недостаток, что в первую очередь они привлекают воробьев, которые и поедают выставленный корм. Поэтому рекомендуется применять специальные кормушки, устраиваемые таким образом, чтобы корм4 был доступен синицам и другим мелким пташкам, но недосягаем для более крупных и толстоклювых воробьев К Специально для синиц приготовляют семена конопли в по-

лураздавленном виде (их мнут на разостланной на столе бумаге, катая по ним скалку или бутылку) и кусочки сала (сало подвешивают к ветке на веревочке — ее качацие не отпугивает синиц).

Происхождение птиц

Изучая строение тела птицы, мы многократно обращали внимание на его своеобразие, позволяющее нам с первого же взгляда отличить птицу от любого другого животного. Перья, одевающие тело птицы, роговой клюв и отсутствие зубов, крайняя специализация первой пары конечностей, обращенных в крылья, ряд особенностей в строении грудной клетки, тазового пояса и конечностей второй пары, присутствие воздушных мешков, четырехкамерное сердце (этот признак имеется, правда, и у млекопитающих), насиживание яиц — все это характерные признаки класса птиц, стоящие в связи с их способностью к полету и резко обособляющие их от других классов позвоночных животных.

Черты сходства птиц и рептилий. По-г смотрим, однако, насколько глубока в действительности та пропасть, которая отделяет птиц от других позвоночных; может быть, и эту группу животных при всем ее своеобразии нам удастся более тесно связать с одним из предшествующих классов, подобно тому как ранее мы могли установить близкую связь амфибии с низшими группами рыб.

Одной из наиболее заметных внешних особенностей пернатых является их оперение: перья мы находим только у птиц и более не встречаем их ни у одного животного. Однако мы уже видели* что цевка и пальцы на ногах у большинства птиц покрыты не перьями, а роговыми ч е^ ш у й к а м и и щитками, ничем существенным не отличающимися от чешуек и щитков на коже пресмыкающихся. Но у сов, белых куропаток, отчасти также и тетеревов перья развиваются и на плюсне ног; то же мы можем наблюдать и у некоторых пород домашних кур и голубей.

Таким образом, у птиц по крайней мере, на ногах чешуя и перья могут замещать друг друга. Да и все нормальные

Рис. 258. Гоацин.

перья у цтиц закладываются в виде кожных сосочков, которые ничем не отличаются от зачатков, из которых у пресмыкающихся развиваются чешуи.

И такую особенность, как превращение челюстного аппарата в клюв, мы встречаем в классе пресмыкающихся — у черепах.

В скелете имеется очень существенный признак, сближающий птиц с рептилиями, — это сочленение черепа с позвоночником посредством одного (а не двух, как у амфибий и млекопитающих) затылочного бугорка.

Характерную для птиц форму таза, связанную с тем, что при ходьбе все тело птицы держится только на задних конечностях, можно видеть и на скелетах некоторых ископаемых динозавров.

Птичье крыло, так мало похожее в развитом состоянии на конечности других животных, па некоторой стадии развития зародыша имеет вид трехпалой лапки и приобретает сбои характерные признаки только при дальнейшем росте зародыша. Однако у страуса на всех трех пальцах крыла имеются когти; как редкое исключение когти встречаются на пальце крыла у домашних гусей и кур.

Гоацин и его развитие. Происхождение птичьего крыла от обычной передней лапки, свойственной четвероногим позвоноч-

ным, особенно ярко выражено у птенцов гоацина — южноамериканской птицы, во взрослом состоянии похожей на фазана (рис. 258). Эта выводковая птица гнездится на деревьях, и ее птенцам приходится вести не наземный, а древесный образ жизни, держась на ветвях при помощи всех четырех конечностей (рис. 259). И в этот период их жизни у них два пальца на каждом крыле вооружены когтями и могут совершенно свободно двигаться (рис. 260); благодаря этому птенцы могут быстро карабкаться на четвереньках по сучьям. Когда отрастают маховые перья, гоацииы теряют когти н лишаются способности двигать своими пальцами и лазать на четвереньках.

Ч е т ы р е х ка ме р ио е сердце уже ясно намечено у пресмыкающихся. Правда, перегородка, разделяющая правое и левое предсердия, у большинства пресмыкающихся неполная, и поэтому артериальная кровь у них смешивается с венозной; однако у крокодилов, в отличие от других пресмыкающихся, полость желудочка разделена полностью и сердце такое же четырехкамерное, как и у птиц. Однако у крокодилов, как и у прочих рептилий, сохраняются обе артериальные дуги (и с артериальной и с венозной кровью), почему и у них спинная аорта несет к органам не чистую артериальную, а смешанную кровь. Любопытно отметить, что повышение организации у птиц по сравнению с высшими рептилиями — их теплокровность — достигается здесь не появлением какого-нибудь нового органа, а, наоборот, устранением сосуда, несущего в аорту венозную кровь: у птиц подверглась редукции левая дуга, отходящая от правого (венозного) желудочка.

Даже такая, казалось бы, исключительно птичья черта, ка к насиживание отложенных яиц, также встречается п в классе пресмыкающихся, а именно у южноазиатских пнтонов. Самки этих змей откладывают около полутора десятков яиц и свертываются над ними таким образом, что извивы тела покрывают кучку яиц наподобие свода. Температура тела змеи-наседки оказывается при этом градусов иа 10 выше окружающей температуры.

Еще более сближает птиц с пресмыкающимися (и со всеми остальными классами позвоночных животных) их эмбриональное развитие.

Подобно зародышам других позвоночных, и птичий зародыш в первые дни насиживания представляет собой хвостатое рыбообразное существо с ненужными для него жаберными щелями (см. стр. 146). На этой стадпи развития будущий птенец обнаруживает сходство и с низшими рыбами, и с только что вышедшими из икры личинками амфибий, и с ранними стадиями развития других позвоночных животных (в том числе и человека).

И пока у курипого зародыша до конца первой недели и задние и передние конечности имеют вид одинаковых лапок, пока хвост еще не успел исчезнуть, а из сосочков еще не сформировались перья, он по всем своим признакам стоит ближе к пресмыкающимся, чем к взрослым птицам. В это время и хвост его состоит из отдельных позвонков, которые еще не успели срастись между собой (см. рис. 192).

Однако развитие зародыша в птичьем яйце не останавливается на этой стадии: оно идет дальше в сторону приспособления животного к передвижению по воздуху и сохранению постоянной температуры тела. Зародыш постепенно приобретает все характерные признаки птицы и становится птенцом.

Ископаемые первоптицы. Еще до появления основного труда Дарвина передовым натуралистам был ясен параллелизм между ходом зародышевого развития современного жнвотпого и сменой форм в процессе геологической истории егс^ предков, что впоследствии было сформулировано в виде основного биогенетического закона. Однако в те годы, когда Дарвин работал над своей теорией, науке еще не были известны какие-либо палеонтологические доказательства близкой связи между пресмыкающимися и птицами в виде промежуточного звена между ними и многие ученые полагали, что класс птиц сразу появился на Земле в начале новой геологической эры. Но уже через два года после выхода книги Дарвина одна счастливая находка дала блестящее подтверждение его теории; связующее звепо между пресмыкающимися и птицами было обнаружено.

В юрских отложениях Баварии, в толще породы, разрабатываемой для изготовления литографских камней, в 1861 году был найден скелет небольшого животного, Обладавшего перьями (их отпечатки ясно видны в горной породе), имевшего крылья, а но строению скелета походившего отчасти на птицу, отчасти на ящерицу. Животное это было названо археоптериксом (буквально—древнепернатым), а в

Рис. 262. Первоптица (реставрация).

нашей литературе за ним утвердилось название первоптица.

Через 16 лет в тон же маетности и в таких же отложениях был найден второй экземпляр, и притом гораздо полнее сохранившийся (рис. 261). Первоначально он был отнесен к другому роду и поэтому получил название археорнис, но позднейшее изучение остатков показало, что для такого разделепия нет оснований. И наконец, уже в недавнее время (1956 г.) и опять-такн в той же местности был найден еще третий экземпляр первоптицы; он сохранился гораздо хуже, но на нем удалось рассмотреть некоторые детали строения, которые не были видны на двух первых.

Первоптицы (рис. 262) были величиной с голубя. Онп были покрыты перьями, особенно хорошо развитыми на крыльях и на хвосте. От современных птиц их отличал длинный хвост, состоявший, как у ящерицы, из длинного ряда отдельных позвонков, челюсти, вооруженные мелкими зубами, п крылья с тремя свободными пальцами, несущими на копцах острые когти. Туловищные п о з в о и к и у п е р в о п т п ц п е с р а с т а л и с ь (об этом ясно свидетельствует изогнутое положение позвоночника на втором, так называемом берлинском, экземпляре), а чисто птичьими признаками, помимо оперения, являлись, во-первых, полые кости конечностей (это обнаружилось на поломанных костях третьего экземпляра) и, во-вторых, цевка в скелете ног, обнаруженная на третьем экземпляре.

Что же мы можем сказать об образе жизни юрских первоптиц? Внимательное изучение рисунка 261, изображающего остатки ископаемой первоптицы (по второму — берлинскому экземпляру), и сопоставление его со строением наших современных птиц дают нам возможность достаточно полно воссоздать и облик живой первоптицы, и ее образ жизни, как он должен был сложиться в условиях окружавшей ее среды. С этой стороны тема о происхождении птиц в школьном курсе зоологии дает учителю ценный материал для развития у учащихся логического мышления при их активном участии в анализе биологического значения морфологических особенностей этих ископаемых животных.

Обладали ли первоптнцы теплокровностью и какое строение имела их кровеносная система?

О теплокровности первоптиц свидетельствует их оперение (наличие его не только на крыльях и хвосте, но и на всем теле установлено по третьему найденному экземпляру) : ведь если бы покров из tie- рьев появился у холоднокровной ящерицы, то он только мешал бы ей греться на солнце. Теплокровность, как мы знаем, связана с полным разделением артериальной п венозной крови, выходящей из сердца. А это значит, что сердце у первоптиц было четырехкамерное и что у них, в отличие от крокодилов, имелась только одна артериальная дуга, как и у современных птиц.

Каков был образ ж и з н п и способ передвижения у первоптиц?

Крылья и отпечатки маховых перьев как будто свидетельствуют о способности первоптиц к полету, и на некоторых старых рисунках-реставрациях первоптнцы были изображены порхающими по воздуху наподобие наших современных пернатых. Однако если мы вспомним особенности скелета наших современных птиц,

в которых выразилась их приспособленность к полету, и сопоставим с ними то, что дает нам (хотя бы на рисунке) берлинский экземпляр первоптицы, то мы неизбежно придем к заключению, что н астоящим летуном такая первоптица быть не могла.

Изучая скелет современных птиц, мы отмечали значение для полета срастания всех туловищных позвонков, дающих прочную опору всему телу и при полете и при ходьбе, а на останках первоптицы мы видим изогнутый позвоночник, состоящий из отдельных позвонков, то есть не образующий такой прочной основы, как несгибаемый остов туловища любой из современных птиц. Рассматривая крючковидные отростки, соединяющие между собой соседние пары ребер, мы отмечали, что благодаря им и грудная клетка у птиц приобрела необходимую при полете прочность; обращаясь к изображению первоптицы, мы видим, что у нее ребра имели простое строение и не были связаны между собой. Далее, отмечая легкость беззубого черепа птиц и превращение хвостового отдела позвоночника в небольшую копчиковую косточку, мы также подчеркивали значение этих особенностей птичьего скелета для уменьшения веса летящей птпцы; у первоптицы же мы видим унаследованные от рептилии зубастый череп н длинный, как у ящерицы, хвост из костных позвонков, которые делали ее еще более тяжелой по сравнению с современными птицами тех же размеров.

Обратимся к самим крыльям первоптицы. По их очертаниям мы видим, что они были коротки, и уже одно это свидетельствует, что первоптицы не могли быть хорошими летунами. Далее, мы знаем, какое значение для летающих птиц имеет грудина с хорошо развитым килем, к которому с обеих сторон прикрепляются мощные грудные мышцы, выполняющие самую ответственную функцию при полете (бескилевые птицы — страусы, нанду, казуары, эму — неспособны к полету); между тем ни на одном из трех найденных остатков первоптпц и е было обнаружено подобной кости, что опять- таки говорит не в пользу способности первоптиц к активному полету в воздухе.

Совершенно несостоятельным было бы предположение о наземном образе жизни первоптиц. При передвижении по земле хвостовые и маховые перья быстро приобрели бы обшарпанный вид и не только были бы бесполезны, но и мешали бы животному при ходьбе и ползании. Подняться в воздух на своих несовершенных крыльях оно, конечно, не могло бы — вспомним те явные усилия, которые приходится делать при взлете нашим современным хорошо летающим птицам.

Но зато хорошо развитее свободные когтистые пальцы на крыльях у первоптиц характеризуют их как животйых, которые были приспособлены к лазанию на четвереньках и, очевидно, вели древесный образ жизни (как бы напоминанием об этом периоде в развитии класса птиц являются «четвероногие» птенцы гоацина, карабкающиеся по ветвям тропических деревьев). Маховые перья на передних конечностях, совмещавших функции и ноги, и пока еще очень несовершенного крыла, и длинный оперенный хвост позволяли этим древесным животным перемещаться планирующим полетом с верхних ветвей на нижние или мягко спускаться на землю (некоторую аналогию с таким способом передвижения представляют «полеты» нашей северной летяги — см. стр. 249).

Остатки первоптиц были найдены в слоях песчаника юрской системы, то есть относятся к геологическому периоду, когда п в наших широтах процветали крупные рептилии (млекопитающие в ту пору были представлены только мелкими примитивными формами не крупнее крысы); следовательно, эти древолазы были обитателями лесор тропического т и и а. Захороненными в толще песчаника (литографского камня) они оказались потому, что дождевые потоки вынесли их трупы в мелководную лагуну, где их н затянуло песком.

Место первоптиц в системе животного мира. В систематическом курсе зоологии позвоночных первоптица представляет наиболее яркий и показательный пример переходной формы, связывающей между собой .две столь несходные группы — класс рептилий и класс птиц.

Рис. 263. Реконструкция скелета ихтиорниса.

Сохрапяя в своем строении ряд реп- тнльных признаков, юрские археоптериксы уже имели оперение, которое, как мы видели, является внешним выражением более высокой организации (полное разделение артериальной и венозной крови и отсюда теплокровность). Следодательно, но более существенным признакам — тем самым, которые вывели пернатых на одну из вершин животного мира, эта переходная группа должна быть причислена уже к классу птиц.

В свое время — в юрский период — первонтпцы, очевидно, были достаточно хорошо приспособлены к условиям окружавшей их среды — ведь иначе они не могли бы существовать в природе. Но почему же эти первоптицы не дожили до наших дней, подобно тому как существуют и теперь их более * отсталые современники — ящерицы н крокодилы, сравнительно мало изменившиеся со времен мезозоя?

Для того чтобы получить ответ на этот вопрос, достаточно сопоставить строение юрской первоптнцы хотя бы с нашей современной сорокой — птицей примерно тех же размеров, также живущей в лесах и обладающей длинным хвостом (имею-' щим, однако, уже иную основу). И тогда эта уже давно исчезнувшая переходная группа предстанет перед нами как яркий пример преходящего (а не абсолютного) значения приспособленности в органическом мире — ее относительности п историчности.

alt="" />Зубастые птицы мелового периода. За юрским периодом, к- которому относятся первоптпцы, следовал перйод меловой, которым завершилась мезозойская эра. В отложениях меловой системы были найдены останки около двух десятков видов птиц, которые, судя по их скелетам, имели уже характерный птичий облик, но в большинстве сохранили в челюстях зубы.

Рис. 265. Череп и отдельные зубы гесперорниса.

Одна из таких птиц — ихтиорнис (рис. 263) — по размерам и по строению тела напоминала небольшую чайку с крупной головой, в которой, однако, мозг занимал сравнительно немного места (рис. 264). Относящиеся к другой ископаемой группе гесперориисы были крупными птицами; крылья у них были очень слабо развиты (очевидно, они были неспособны к полету), а ноги далеко отодвннуты назад. Судя по этим признакам, геснерорннсы были водоплавающими и хорошо пыряющими птицами, несколько напоминали современных гагар и питались рыбой; по способу передвижения и образу жизни они, по-впдпмому, были своего рода пернатыми тюленями (рис. 266).

Сходство между пхтиорнисамн и чайками и между гесперориисамн и гагарами нельзя считать свидетельством прямого родства, то есть происхождения чаек от ихтиорнисов и гагар от гесперорппсов, — это результат столь частой в классе птиц конвергенции К

При всей скудости и плохой сохранности ископаемых останков птиц мелового периода их зубастые челюсти (рис. 265) при общем птичьем облике позволяют нам в известной мере заполнить разрыв между древолазающей юрской первоптицей и полным движения многоголосым и легкокрылым миром наших современных пернатых.

Пути исторического развития класса птиц в новую эру

Геологическая летопись сохранила очень скудные и притом разрозненные материалы по классу птиц. Все же удалось установить, что в третичный период фауна птиц была уже достаточно многообразной и заключала в себе представителей многих существующих и ныне отрядов. В более полном виде сохранились останки крупных нелетающих бескилевых птиц, перед которыми современные страусы и казуары показались бы карли-

1 См.: Йоз. Аугуста и Зд. Бури а н. Летающие ящеры и древние птицы. Прага, 1961 — популярно изложенную и превосходно иллюстрированную книгу (на русском языке).

А              Б              В              Г

Рпс. 268: Типы костного нёба птиц:

А — дромеогнатнческий (нанду); Б — схнзогнатпче- скнй (журавль); В — десмогнатнческий (утка); Г —• эгитогнатцческий (ворона).

нами. Таковы были: южноамериканский фороракос — болотная птица с черепом, не уступающим по величине лошадиной голове, новозеландский динорнис (чудовищная птица), или моа, ростом 3 ж, и такой же рослый мадагаскарский эпиорнис, доживший до исторических времен, но затем вскоре истребленный человеком, для которого огромные яйца этой птицы (рис. 267) оказались легко доступной добычей. Однако и при относительной скудости палеонтологических документов мы можем судить о путях развития класса птиц по результатам этого процесса — по великому многообразию форм этой группы и их морфологическому и биологическому прогрессу. Птицы освоили все климатические пояса Земли, самые разнообразные географические ландшафты, расселились по самым разнообразным биотопам, причем у них выработались и очень сложные системы поведения (забота о потомстве, сезонные перелеты).

Сложность путей приспособительного филогенеза в классе птиц. При разработке научной классификации птиц зоологи первой половины прошлого столетия подразделили их на несколько отрядов, приняв за основу главным образом их внешние особенности, связанные с различными способами передвижения и добывания корма. Так в зоологии появились отряды «бегающих» (страусы и другие бескилевые птицы), «голенастых» (цапли, аисты, журавли, кулики), «водяных, или плаваю- щих», «скребущих» (куриные), «хищных» (дневные хищные и совы), «парнопалых лазящих», и только отряды голубиных и воробьиных не имели каких- либо особых приспособительных примет.

Однако исследования орнитологов второй половины прошлого века, проведенные уже в свете учения Дарвина, по которому естественная система организмов должна быть отображением их родословной истории, показали, что пути развития класса птиц были далеко не такими схематичными и прямолинейными, как это пришлось бы принять, если бы отряды голенастых или водоплавающих действительно были систематическими группами, объединяющими только более или менее близких родичей. Выяснилось, что

Рис. 269. Серая цапля.

внешним признакам, которые характеризуют всех водоплавающих или всех голенастых птиц, далеко не всегда сопутствуют и те морфологические особенности, которые более глубоко запрятаны в теле птицы и являются для нее признаками организации, более стойко сохраняющими общие родовые черты, не подвергаясь действию естественного отбора. Для птиц это некоторые особенности в строении костного нёба, когда-то возникшие у предков данного вида (рис. 268), а также детали ветвления глубоких артериальных сосудов и т. п.

Явления конвергенции в классе птиц. На основе данных сравнительной морфологии была коренным образом перестроена классификация птиц. Выяснилось, что из .прежнего отряда голенастых цапли (рис. 269) и аисты стоят гораздо ближе к веслоногим — пеликанам и бакланам, чем к журавлям (рис. 270), которые оказались несколько сродни куриным, и чем к куликам (рис. 271) — близким родичам чаек. Еще более разнородной оказалась группа водоплавающих птиц. Ныне эту группу пришлось разделить на 8 отдельных отрядов (пингвины, чайки, чистики, гагары, поганки, трубконосые, гусеобразные, веслоногие); из нпх пингвины от

личаются от всех других пернатых существенными морфологическими особенностями в строении скелета. Они, по-видимому, еще в очень отдаленные времена отделились от общей линии развития класса птиц.

Все это означает, что в процессе филогенетического развития птиц наряду с дивергенцией, или расхождением признаков, очень часто имело место и последующее схождение признаков — явления конвергенции.

Конечно, мы и теперь можем говорить о характерных особенностях голенастых пли водоплавающих птиц, однако мы не должны упускать из вйду, что в этих случаях речь идет не об отрядах и вообще не о систематических группах, а о жизненных формах, или экологических типах, сложившихся под влиянием сходных условий существования в результате конвергенции признаков.

Как известно, явления конвергенции наблюдаются и в других группах животного мира, но среди птиц они, пожалуй, наиболее часты и наиболее ярки и маскируют собой систематическую группировку, основанную на скрытых от глаз признаках организации, свидетельствующих о кровном родстве их носителей. Поэтому в школьном курсе зоологии было бы нерационально строить тему «Класс птиц» в виде систематического обзора птиц по отдельным отрядам (подобно тому как изучается класс млекопитающих): учащимся седьмых классов было бы совершенно непонятно, почему журавли, цапли и кулики разнесены по различным и даже не соседним отрядам и почему чайки отстоят так далеко от других водоплавающих птиц. По этой причине наши школьные программы уже с давних пор предлагают рассматривать многообразие птиц в связи с их местообйтанием, образом жизни, родом пищи и способами ее добывания, то есть в экологическом, а не в систематическом аспекте, а из систематических групп останавливать внимание на тех, которые могут быть более четко охарактеризованы по их внешнему виду и биологическим особенностям: над- отряд бескилевых (страусы и др.), над- отряд пингвинов, отряды куриных, хищных (дневные хищники), сов, воробьиных и голубей.

нами. Таковы были: южноамериканский фороракос — болотная птица с черепом, не уступающим по величине лошадиной голове, новозеландский динорнис (чудовищная птица), или моа, ростом 3 м, и такой же рослый мадагаскарский эпиорнис, доживший до исторических времен, но затем вскоре истребленный человеком, для которого огромные яйца этой птицы (рис. 267) оказались легко доступной добычей. Однако и при относительной скудости палеонтологических документов мы можем судить о путях развития класса птиц по результатам этого процесса — по великому многообразию форм этой группы и их морфологическому и биологическому прогрессу. Птицы освоили все климатические пояса Земли, самые разнообразные географические ландшафты, расселились по самым разнообразным биотопам, причем у них выработались и очень сложные системы поведения (забота о потомстве, сезонные перелеты).

Сложность путей приспособительного филогенеза в классе птиц. При разработке научной классификации птиц зоологи первой половины прошлого столетия подразделили их на несколько отрядов, приняв за основу главным образом их внешние особенности, связанные с различными способами передвижения и добывания корма. Так в зоологии появились отряды «бегающих» (страусы и другие бескилевые птицы), «голенастых» (цапли, аисты, журавли, кулики), «водяных, или плавающих», «скребущих» (куриные), «хищных» (дневные хищные и совы), «парнопалых лазящих», и только отряды голубиных н воробьиных не имели каких- либо особых приспособительных примет.

Однако исследования орнитологов второй половины прошлого века, проведенные уже в свете учения Дарвина, по которому естественная система организмов должна быть отображением их родословной истории, показали, что пути развития класса птиц были далеко не такими схематичными и прямолинейными, как это пришлось бы принять, если бы отряды голенастых или водоплавающих действительно были систематическими группами, объединяющими только более или менее близких родичей. Выяснилось, что

Рис. 269. Серая цапля.

внешним признакам, которые характеризуют всех водоплавающих или всех голенастых птиц, далеко не всегда сопутствуют и те морфологические особенности, которые более глубоко запрятаны в теле птицы и являются для нее признаками организации, более стойко сохраняющими общие родовые черты, не подвергаясь действию естественного отбора. Для птиц это некоторые особенности в строении костного нёба, когда-то возникшие у предков данного вида (рис. 268), а также детали ветвления глубоких артериальных сосудов и т. п.

Явления конвергенции в классе птиц. На основе данных сравнительной морфологии была коренным образом перестроена классификация птиц. Выяснилось, что из .прежнего отряда голенастых цапли (рис. 269) и аисты стоят гораздо ближе к веслоногим — пеликанам и бакланам, чем к журавлям (рис. 270), которые оказались несколько сродни куриным, и чем к куликам (рис. 271) — близким родичам чаек. Еще более разнородной оказалась группа водоплавающих птиц. Ныне эту группу пришлось разделить на 8 отдельных отрядов (пингвины, чайки, чистики, гагары, поганки, трубконосые, гусеобразные, веслоногие); из них пингвины от

личаются от всех других пернатых существенными морфологическими особенностями в строении скелета. Они, по-видимому, еще в очень отдаленные времена отделились от общей линии развития класса птиц.

Все это означает, что в процессе филогенетического развития птиц наряду с дивергенцией, или расхождением признаков, очень часто имело место и последующее схождение признаков — явления конвергенции.

Конечно, мы и теперь можем говорить о характерных особенностях голенастых нли водоплавающих птиц, однако мы не должны упускать из вйду, что в этих случаях речь идет не об отрядах и вообще не о систематических группах, а о жизненных формах, или экологических типах, сложившихся под влиянием сходных условий существования в результате конвергенции признаков.

Как известно, явления конвергенции наблюдаются и в других группах животного мира, но среди птиц они, пожалуй, наиболее часты и наиболее ярки и маскируют собой систематическую группировку, основанную на скрытых от глаз признаках организации, свидетельствующих о кровном родстве их носителей. Поэтому в школьном курсе зоологии было бы нерационально строить тему «Класс птиц» в виде систематического обзора птиц по отдельным отрядам (подобно тому как изучается класс млекопитающих): учащимся седьмых классов было бы совершенно непонятно, почему журавли, цапли и кулики разнесены по различным и даже не соседним отрядам и почему чайки отстоят так далеко от других водоплавающих птиц. По этой причине наши школьные программы уже с давних пор предлагают рассматривать многообразие птиц в связи с пх местообйтанием, образом жизни, родом пищи и способами ее добывания, то есть в экологическом, а не в систематическом аспекте, а из систематических групп останавливать внимание на тех, которые могут быть более четко охарактеризованы по их внешнему виду и биологическим особенностям: над- отряд бескилевых (страусы и др.), над- отряд пингвинов, отряды куриных, хищных (дневные хищники), сов, воробьиных и голубей.