ПТИЦЫ-ИХТИОФАГИ И ИХ ПРАКТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ

Многие виды птиц питаются преимущественно, а иногда исключительно рыбой. Это в первую очередь веслоногие: бакланы, пеликаны, олуши, фрегаты, фаэтоны, африканские аихинги, или змеешейки.

Наибольшей известностью пользуются скопления рыбоядных птиц ка пустынных островках близ побережья Перу. Они прославились на весь мир как источник ценнейшего удобрения — гуано, сыгравшего важнейшую роль в развитии сельского хозяйства Западной Европы. Не потеряли своего значения эти острова и в наши дни. «...Холодная придонная вода,— пишет Р. Питерсон,— приносит с собой азотистые и фосфорные соединения, оставшиеся после разложения ми- риадов морских животных и растений. Микроскопические водоросли, придающие воде зеленый цвет, используют эти питательные вещества н, в свою очередь, служат основным кормом для неисчислимых анчоусов. Мелкие рыбешкн привлекают крупную рыбу и птиц. Никакие другие прибрежные воды мира не кормят столь большого числа морских птиц». Огромное количество птичьего помета смывается непосредственно в море, в холодные, богатые кислородом воды Гум- больдтова течения.

а

Исследованиями, выполненными в Мурманском морском биологическом институте Кольского филиала АН СССР ¦А, Н. Головкиным, установлено, что содержание фосфатов в нитратов в воде вблизи птичьих базаров повышается в летние месяцы в некоторых участках в 100 раз. Небольшая колония в 4 тыс.

Исследования А. Н. Головкина проводились на Мурманском побережье, в том числе на Семи островах, где расположены заповедные птичьи базары. На них преобладают кайры тонкоклювые и толстоgt;клювые и “Трехпалая -чайка, или моевка,— самые массовые виды среди рыбоядных птиц нашей страны. В результате экспериментов в неволе и наблюдений в природе А. Н. Головкин установил, что у кайр суточное потребление пищи составляет 300 г, у моевок-^ 120 г. Птенцы кайр съедают в среднем около 100 г пищи в сутки, птенцы моевок — 80 г. При этом кайры преимущественно рыбоядные птицы, тогда как в пище моевок около трети составляют морские беспозвоночные. В течение гнездового периода взрослые кайры и моевки Баренцева моря съедают около 74 200 т рыбы, да около 1200 т съедают их птенцы. По сравнению со среднегодовым выловом рыбы промысловым флотом Баренцева моря это суммарное количество составляет около 13%, или около 50% по сравнению с промысловым выловом в прибрежной зоне. Но кайры и моевки выедают в основном иепромысловых рыб и поэтому не являются конкурентами промыслу При этом птипы извлекают из моря десятки тысяч тонн органического вещества. Продукты распада этого вещества в организме птиц вновь поступают в море.

У кайр общая масса всех экскретов, выделяемых за сутки, равна 185 г, что составляет около 62% от веса съеденной пищи. У моевок суточный вес экскретов 73 г, т. е. 61 % от веса съеденной пищи. Количество экскретов, попадающих в море, колеблется по сезонам, но в общем достаточно велико. Наибольшие концентрации фосфатов и нитратов в воде у птичьих колоний наблюдались в период вылупления птенцов у кайр и при осеннем слете птенцов с гнездовых карнизов. В периоды повышенной активности птиц содержание биогенных элементов у птичьих базаров превышало контрольные показатели до 132 раз. Среднемесячный уровень содержания фосфатов и нитратов у птичьих базаров был значительно выше не только контрольных показателей для отдельных районов, но и средних показателей для прибрежья в целом.

В состав экскретов птиц кроме фосфатов, нитратов и нитритов входят также 2—6% К2С03, 6—11% СаС03, около

г

2 5% Si02 и другие вещества. Эти соли необходимы для развития фитопланктона, который служит одним из важнейших звеньев в цепн круговорота органического вещества. Обычно в прибрежье Баренцева моря наблюдается весенняя вспышка развития фитопланктона, при которой его плотность достигает нескольких миллиардов .клеток «а 1 .м3. Летом и осенью даже при максимальном развитии число клеток фитопланктона не превышает 1 млрд. на 1 м3. Но вблизи птичьих базаров летом отмечается ряд пиков численности фитопланктона, при которых число клеток может составлять -6 млрд. на 1 м3 и более. Эти пики наступали после подъема .концентрации биогенных элементов, обусловленного повышенной активностью птиц. Присутствие в морской воде гуа- ко оказывается и на зоопланктоне, который, «в «свою очередь, служит кормом для рыб. Это предположение также было подтверждено А. Н. Головкиным. Около 80% от общей •биомассы зоопланктона Баренцева моря составляет веслоногий рачок — калянус. Он питается фитопланктоном, а сам служит основным кормом для сельди, молоди трески, морского окуня и других видов рыб. Выедание каляиуса рыбами у о. Харлова, где расположены крупные птичьи базары, весьма интенсивно, и именно здесь отмечались максимальные для всего побережья уловы рыбы и откорм сельди ка- лянусом. И все же у о Харлова наблюдаются замедленность и более плавный характер изменения численности калянуса от молодых к взрослым стадиям. Численность калянуса последних стадий развития здесь выше, хотя обилие первых •стадий ниже, чем в других районах. Таким образом, лучшие условия для питания рыб и наибольшая их численность! — создаются именно там, где рыбоядные птицы «удобряют» ¦море.

Оседающие на дно экскреты увеличивают концентрацию биогенных веществ в придонных слоях и способствуют развитию донной растительности. Большое количество планктона при его отмирании обусловливает образование детрита, служащего пищей донным животным. Это дает возможность развития вблизи птичьих базаров богатых донных сообществ, отличающихся необычно высокой биомассой. Увеличение биомассы бентоса также способствует увеличению численности рыб. Около гнездовых колоний птиц всегда отмечались высокие промысловые уловы. Численность рыб зависит от •обогащения воды экскретами рыбоядных птиц. Вблизи птичьих базаров создаются условия для стабильного развития фито- и зоопланктона, что оказывает влияние .на возобновление рыбных запасов. Положительное влияние удобрения под экскретами птиц может иметь более существенное значение, чем «вред», приносимый птицами при выедании определенной части поголовья рыб.

Проблему рыбоядных птиц необходимо рассматривать в свете выявленных особенностей их воздействия на водные биоценозы. Учет в полной мере не только Прямых, но и обратных связей — одно из основных положений современной экологии. Так, на маленьких островках, лежащих у побережья Перу и отчасти Чили, под влиянием сухого воздуха и тропического солнца, при отсутствии дождей, происходит накопление птичьего помета — ценнейшего удобрения. На использовании гуано основывалась древнейшая инкская культура земледелия, позволявшая получать высокие урожаи в бесплодных, казалось бы, горах. Испанская колонизация разрушила инкскую цивилизацию, забыто было и использование гуано. К нему вернулись лишь в 1840 г., когда птичьи острова были как бы открыты заново. Когда через несколько лет тысячи рабочих сняли отложения гуано и добрались до скального основания, острова стали на 56 м ниже! За двадцать один год — с 1851 по 1872 т. — на неруанских островах было добыто свыше 1.0 млн. т гуано.

Свежее гуано содержит в среднем 27% азота, 10—13% фосфора, 2% поташа. В слежавшемся гуано остается 13— 15% азота, 8—10% фосфора, 2% поташа.

Основные производители гуано в Перу: бурый пеликан Pelecanus occidentalis, баклан Бугеквилля, или перуанский, Phalacrocorax bougainvillii, олуши Sula vuriegata. По подсчетам орнитологов, острова заселены 30 млн. птиц. Некоторые специалисты считают, что их 50 млн. В день они съедают 10 млн. кг рыбы. Естественно, что в этих гигантских скоплениях птиц необычайно обострена конкуренция за место для гнезда, за гнездовой материал. Очень велика численность блох, вшей и клещей, огромна птенцовая смертность, временами вспыхивают эпизоотии, вызывающие массовую гибель птиц. Иногда Перуанское течение отклоняется, косяки анчоусов не доходят до островов, н птицы страдают и гибнут от голода. Так, в начале 1941 г. из-за нехватки анчоусов погибло от голода около миллиона бакланов. Но ре- зерв холостых птиц в подобных популяциях всегда столь велик, что даже такая убыль компенсируется в первый же нормальный по питанию сезон.

Долгое время бакланы считались вредителями из-за своей массовости, склонности к колониальному гнездованию. Охоты бакланов, '.нередко- вместе с пеликанами, благодаря слаженности действий их участников отличаются большой результативностью. В колониях бакланов «грязь и зловоние, особенно при гнездовании на деревьях, не поддаются описанию. Нечистоты, остатки пищи, принесенная и брошенная

нба, иа разных стадиях разложения, наконец, дохлые птен-

все зто делает бакланью колонию невыносимой даже-

для натуралиста» (Мензбир, 1904—1909).

Даже крупнейший эколог А. Н. Формозов считал, что рыбоядные птицы приносят существенный вред рыбному хозяйству и непосредственным уничтожением рыбы, н распространением глистных инвазий. Едва ли какой-нибудь дру- г0й класс позвоночных животных в такой степени страдает 0т глистных заболеваний, как рыбы. А Н. Формозов, при- ведя в качестве примера лигулез, при заболевании которым иа птищах-ихтиофагах паразитирует мелкая половозрелая стадия паразита, а «на рыбах — крупная предыдущая стадия — плероцеркоиды (процеркоиды Liguta intestinalis, или ремнецы, развиваются в планктонных рачках типа циклопа), обвиняет в его распространении рыбоядных птиц.

Многочисленными работами по паразитологическому исследованию рыбоядных птиц у них выявлена большая и разнообразная фауиа паразитических червей, представителей классов сосальщиков (Trematoda), ленточных червей (Ces- toda), круглых червей (Nematoda) ч скребней (Acanthaee- phala). Достаточно в качестве примеров указать, что у рыбоядных птиц Кзыл-Агачского заповедника обнаружено 149 видов паразитических червей разных классов, у птиц-рыбо- ядов Рыбинского водохранилища — 144 вида, у птиц долины Днепра — 138 видов. Определенные экологические группы птиц заражены определенными семействами паразитических червей. Паразитофауна у разных отрядов ихтиофагов различна: поганки, цапли, чайки, пеликаны и т. д., как правило, имеют свои только им присущие виды паразитических червей. Если паразиты из рыбы попадают в неспецифичных хозяев, они «не достигают в .цих половой зрелости, оказываются «в тупике» своего развития. Исключением служат только ленточные черви семейства ремнецов (Ligulidae), отдельные *иды которых могут паразитировать и достигать половой зрелости у птиц разных отрядов.

«Анализ видового состава гельминтофауны любого вида "тицы-ихтиофага или группы их показывает, что большинство паразитов передается птице не через рыбу. Для огром- Ног° большинства паразитических червей рыбоядных птиц, промежуточными хозяевами являются беспозвоночные (моллюски, насекомые и их личинки, ракообразные, черви, пияв- и) или амфибии и рептилии, а также мелкие млекопитающее. Заражение птиц происходит при употреблении ими в- 111Ду именно этих животных. Кроме того, целым рядом ви~ дов паразитов (круглые черви) птицы заражаются непосред. ственно из внешней среды» (Быховская-Павловская, Дубк ннна, 1965). Это значит, что далеко не все паразиты рыбоядных птиц представляют опасность для рыб. Так, из 149 видов гельминтов, найденных в птицах Кзыл-Агачского за- поведника, в рыбах развиваются личинки только 35 видов и из них далеко не все патогенны для рыб. Из 35 видов тре! •матод (сосалыциков), известных для обыкновенной чайки личинки (метацеркарии) только 10 видов паразитируют в рыбах, а патогенны из них только два вида. Из 138 видов паразитических червей птиц-ихтиофагов долины Днепра в рыбах развиваются 37, из них 7 вызывают серьезные заболевания. К настоящему времени роль рыбоядных птиц как окончательных хозяев паразитов рыб достоверно известна для 40 видов паразитических червей.

Наиболее часто рыбоядных птиц считают распространителями лигулеза. Крупные плероцеркоиды этого паразита, развивающиеся в рыбах, нередко настолько переполняют полость тела рыбы, что брюхо ее безобразно вздувается. В тяжелых случаях рыба теряет способность погружаться в толщу воды и беспомощно плавает на боку у самой поверхности. Особенно страдают от лигулеза плотва, караси, карп и некоторые непромысловые карповые и вьюновые рыбы, особенно шиповка. Заболевание это хорошо известно рыбакам. Широко развит лигулез в искусственных стоячих или малопроточиых водоемах, а также там, где резко снижена численность хищных рыб: судака, окуня и др. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что разные виды ремнецов на стадии плероцеркоида (т. е. именно той стадии, которая живет в рыбе) — узкоспецифичные паразиты определенных групп или даже видов рыбы. Наоборот, взрослая стадия ремнецов может развиваться в разных видах птиц. Несмотря на это, в природе распространение их сильно ограничено. «Ремнецами могут заражаться только те птицы, которые глотают зараженную рыбу целиком, не повреждая находящихся в ней крупных инвазионных плероцеркоидов» (Быховская-Павловская, Дубинина, 1965). Птицы, рвущие пищу на куски, как правило, не заражаются, так как сильно повреждают плероцеркоиды. Крупные виды ремнецов связаны в основном с чайками и пеликанами, глотающими крупную рыбу с инвазионными плероцеркоидами. Крачки, рыбоядные утки и поганки этими видами ремнецов заражаются .редко, так как они глотают только мелкие экземпляры тех же видов рыб, в которых плероцеркоиды не успевают Д°* стигнуть инвазионного состояния. Попав в птицу, такие пле‘ роцеркоиды погибают. Часто крачки и рыбоядные утки заражаются другими видами ремнецов, паразитирующих на -сорных рыбах — колюшках, бычковых, гольцах. Частые 11 сильные заражения ремнецом Ligula colymbi поганок не иМеют практического значения, так как этот вид паразитирует на мелких непромысловых карповых и вьюновых рыбах» главным образом на ш и полке.

«Необходимо отметить, что на заражение рыбоядных птиц «емнецами сильное влияние оказывает перистальтика их ки~ щечника. При сильной перистальтике, как, например, у цапель (серой, рыжей и др.), плероцеркоиды из-за массивности своего тела не успевают достаточно быстро и прочно* прикрепиться к стенкам кишечника хозяина и, даже в экспериментальных условиях, уже через 1—2 ч после заражения выводятся наружу. Именно поэтому половозрелые ремнецы исключительно редко обнаруживаются у таких постоянно рыбоядных птиц, как цапли и бакланы» (Быховская-Павлов- екая, Дубинина, 1965). Видимо, в ходе длительной совместной эволюции рыбы рыбоядные птицы и ремнецы выработали такие взаимоотношения, которые обеспечивают их длительное и относительно стабильное сосуществование. «Резюмируя все сказанное о заражении разных птиц ремнецами, мы приходим к выводу, что основная роль в распространении лигулеза среди промысловых рыб пресных водоемов принадлежит только некоторым чайкам, таким более или меиее постоянно рыбоядным и массовым видам, какими являются обыкновенная и серебристая (Larus argentatus) чайки, черноголовый хохотуи (L. ichtyabtus) и в меньшей степени малая чайка, питающаяся мелкой рыбой. Значение пеликанов в распространении лигулеза из-за небольшой их численности практически сводится к нулю, а роль чисто рыбоядных уток может быть значительной только в особых условиях небольших, не имеющих рыбохозяйственного значения естественных водоемов...» (Быховская-Павловская, Дубинина, 1965). Авторы отмечают, что не только численность и состав рыбоядных птиц влияют на распространение гель- минтозов рыб, но и характер водоема нередко имеет решающее значение. Так, водохранилища наиболее благоприятны для возникновения и развития средн карповых опасных эпизоотий лигулеза. В хорошо прогреваемой!, покрытой водной растительностью прибрежной зоне водохранилища развивается обильный планктон, особенно обильны веслоногие Рачки, циклопы и диаптомусы, служащие первыми промежуточными хозяевами ремнецов. Рачков поедают рыбы, рыб — Птицы. Естественно, что чайки, кормящиеся на морских (или вообще соленых) водоемах, в распространении гельминто- ®0в среди пресноводных рыб повинны быть не могут. Поэтому с точки зрения эпизоотологической уничтожение птиц на море — бессмысленно.

«Говоря о распространении птицами заболеваний, следует учесть, что во многих случаях птицы прекращают распространение заболеваний. Из 118 видов паразитов сазана только 3—4 вида развиваются далее, если зараженную имц рыбу съест птица, 115 видов погибает. Когда говорят о том, что с экскрементами птиц разбрасываются миллионы яиц паразитов, забывают о том, что баклан, проглатывающий сельдь, зараженную кокцидией, уничтожил навсегда полтора миллиарда ооцист этого паразита. Таким образом, птицы- ихтиофаги играют роль активных санитаров, являясь биоло- гическим тупиком множества паразитов. Истребление или резкое снижение численности птиц-ихтиофагов в открытых водоемах может принести большой ущерб рыбному хозяйству» (Курочкин, 1965).

Птицы-ихтиофаги не приносят значительного ущерба непосредственным уничтожением рыбы, в том числе молоди промысловых видов, о чем свидетельствуют материалы по дельте Волги. Так, в Астраханском заповеднике (Скокова, 1965) в 1952 г. бакланы в количестве 16 550 взрослых птиц и 26 520 молодых истребили за 7,5 месяца около 2,5 тыс. т рыбы. Промысловые виды составляли в пище баклана 42%. При сопоставлении этих величин с промысловыми уловами и запасами оказалось, что величина изъятия соответствует 0,4% годовых уловов и 0,08% от промысловых запасов. Естественно, что никакой зависимости между колебаниями величины уловов рыбы и численностью бакланов установить ие удается. А. И. Пахульский считал, что тысячи тонн рыбы изымают голенастые птицы, которых он тоже безоговорочно относил к вредителям. В течение сезона 1953 г. они уничтожили 0,029% сеголеток воблы и 0,061% сеголеток сазана (табл. 15). Уничтоженные птицами мальки, по словам Н. Н. Скоковой (1965), в значительной степени былн обречены на гибель в связи с пересыханием водоемов. В естественных водоемах нормально выживают доли процента молоди рыб, и, кстати, говоря, плодовитость рыб соответствует именно таким нормам смертности. Наряду с незначительным уничтожением молоди промысловых рыб цапли, КОЛ ПИК И каравайка уничтожили такое количество хищных насекомых и лягушек, которые истребили бы в 1156 раз больше молоди, •чем съели ее птицы.

Одна колпица за 4,5 месяца пребывания в районе дельты Волги поедает в среднем 1570 хищных водных насекомых, которые за 2,5 месяца полойиого периода уничтожили бы около 950 тыс. личинок и мальков рыб, т. е. в 290 ра3 больше, чем сама колпица. По Н. Н. Скоковой (1965), иасе' комые, истребленные 1200 колпицами, гнездившимися на территории заповедника в 1953 г., могли бы уничтожить молоди сазана почти в семь раз больше, чем выпустили в том же году все рыбхозы дельты, и в 420 раз больше, чем отловили все колпицы. Хищных насекомых — плавунцов и их ли-

Количество молоди массовых промысловых видов рыб, съеденной голенастыми птицами Астраханского заповедника в 1953 г.

(по Н. Н. Скоковой, 1965)

Численность взрослых птиц (округленно) число экз., съеденных птицами процент от общего числа в дельте число экз.. съеденных птицами процент от общего числа в дельте

Серая цапля Большая белая цапля

Малая белая цапля

Кваква

Колпица

5 950 600

1650 1 220 1 200 1400

29 750 1080000

264 000 370880 447 600

0,00045

0,015

0,003

0,0045

0,006

0,0045

0.0045

0,022

0,0045

0,024

0,0009

660450

663600

3 475000 767 600 3840000 140000

Общее количество молоди рыб в дельте

12020              2192              230

7 млрд. 100%

0,02895              9546              650              0,0604

15,3 млрд. = 100%

чинок, гладышей, водяных скорпионов и др.— поедают ие только колпкцы. «Одна каравайка за четыре месяца пребывания в районе дельты вылавливает около 8,5 тыс. хищных водных насекомых, которые в течение 2,5 месяца существования полоев могли бы уничтожить сеголетков сазана в 44 раза больше, чем было выпущено их из рыбхозов, и в 63 750 раз больше, чем уничтожила поймавшая их птица. А 1400 караваек, гнездившихся в пределах заповедника в 1953 г., уничтожили бы в 63 750 раз меньше молоди сазана, чем отловленные ими хищные насекомые за 2,5 месяца существования полоев могли бы уничтожить -сеголетков сазана .в. 44 ки дельты Волги истребляют большое количество молоди рыб. В питании же голенастых озерная лягушка и ее головастики составляют от 2 до 14% всех кормов.

В нерестово-вырастных хозяйствах Волжской дельты максимальное изъятие мальков сазана 19 видами птиц-ихтио- фагов составило 0,92% от общего поголовья, а всех рыб — 9,64%. В. К- Маркузе подчеркивала, что истребление или отпугивание птиц может принести существенный вред, так т-ак вызовет резкую вспышку численности хищных насекомых и других беспозвоночных, поедающих молодь ценных РЬ1б. Голенастые птицы, отмечала В. К- Маркузе, могут закосить в пруды чернопятиистое заболевание молоди рыб, по оороться с ним целесообразно путем уничтожения моллюсков — промежуточных хозяев паразита — в период спуска пРУДов. Аналогичны итоги 10-летних наблюдений за чайко- вЫми птицами дельт Волги и Кубани Т. Л. Бородулиной.

97

^ А. М. Чельцов-Бебутов

Ее материалы показывают, что поедание чайками молоди полезных рыб практически незаметно — это сотые доли процента. В то же время личинки стрекоз и плавунцов, а также головастики озерной лягушки и колюшка составляют до 70% пищи птиц, т. е. основу их пищи составляют враги молоди и икры ценных рыб. Т. Л. Бородулина считает, что даже отпугивание птиц следует тщательно продумать, чтобы не вызвать резкого роста численности хищных насекомых лягушек и колюшки.

Таким образом, рыбоядные птицы оказываются полезными и иа естественных водоемах, и в условиях нерестово-вьь растных хозяйств.