4. Молекулярный ламаркизм и иммунология

В 1937 году Вентребер вышел на пенсию и удалился в свой уютный домик у Средиземного моря, как бы зная, что судьба дарит ему вторую жизнь - 28 лет размышлений на новую для него тему, об эволюции. В саду росли мандарины, неподалеку были коллеги (академическая морская лаборатория), через год из Парижа пришла весть, что он избран в академики, и даже начавшаяся еще через год Мировая война не слишком изменила ход жизни старого ученого.

Еще через 10 лет, когда коллеги в перипетиях войны уже его подзабыли, он прибыл в Париж и сделал в Академии наук блестящий доклад со странным названием: «Химический ламаркизм» (Wintrebert P. Le Iamarckisme chimique // CR, 1949, t. 228, № 13). Химии как таковой в нем не было, и в наше время его назвали бы иначе - “Молекулярный ламаркизм”.
Вентребер повторил здесь то положение ламаркизма, что прогресс «господствует над адаптацией» (т.е. служит основной чертой эволюции), и согласился, что открытие мутаций стало решительным шагом в понимании адаптации, но счел, что «интерпретация экспериментальных мутаций требует размышления». Он поделил их на три категории - 1) вызванные физическими и химическими мутагенами, 2) управляемые и 3) обязанные изменению климата. По его убеждению,
«первые, полученные вне всякого естественного воздействия, являются прямыми увечьями самых уязвимых генов, реализующими случайные ва-риации, и в целом регрессивными. Лишенные эволюционного значения, они породили у дрозофилы подлинный “двор чудес” в рамках этого вида».
Термином «двор чудес» («cour des miracles» - кур дэ миракль) в средневековом Париже называли притон нищих, где можно было встретить все вцды уродств, природных и сфабрикованных. Этой параллелью Вентребер подчеркивал (замечу: не вполне законно), что спектр искусственных мутаций не дает материала для эволюции. Гораздо более перспективными он счел вторую категорию мутаций, управляемые (dirigees).
Они, по его мнению, возникают в силу естественных воздействий - как химических веществ (внешних и внутренних), так и чужих генов. Вентребер
сослался на совсем новые (1948 г.) результаты генетика А. Буавэна: тот вызывал у одних бактерий мутации, обрабатывая их раствором ДНК других бактерий. (Аналогичной работы Гершензона на дрозофилах он не знал.) Это
позволило Вентреберу высказать пророческий тезис:
«организм может вписать ген в свою наследственность... и это легче               происходит у низших организмов, чем у высших».

Сославшись еще на данные по мутациям у низших грибов, Вентребер сформулировал свой тезис и иначе: имеющая эволюционный смысл мутация - это не поломка гена, а скорее «прививка гена», подобная тем прививкам, какими пользуются растениеводы. Она должна быть вызвана воздействием природного агента и состоит в приспособлении аппарата наследственности к этому агенту. (Замечу, забегая вперед, что это похоже на тот механизм иммуногенеза, который узнали через 35 лет.)
Третью категорию (мутации, обязанные изменению климата) Вентребер счел единственной, относящейся к традиционному ламаркизму, поскольку она вызвана естественными изменениями жизненных условий.
Перечислив всё это, он заявил, что может снять два главных возражения против ламаркизма. Первое носит экспериментальный характер: приобретенные признаки не проявляют наследуемости. Он отвечал: нет ничего удивительного в том, что изменения, происшедшие во взрослом родителе, не достаются детям - ведь его репродуктивная сфера уже сформирована. Надо изучать другие изменения - те, что идут при формировании организма (он не сказал, что это одна из основных идей Э. Жоффруа Сент-Илера). Второе возражение умозрительно: тело организма неспособно влиять на собственную репродуктивную сферу. Тут Вентребер сослался на собственные эмбриологические работы, показавшие, что зародыш не так уж изолирован от посторонних воздействий.
Итак, Вентребер решительно покинул «двор чудес» - область тех мутаций, с которыми имела дело генетика, и занялся подлинными, в его глазах, эволюционными изменениями, которые называл «биологическими мутациями». Он напомнил, что главное в ламаркизме - активность особи, и заявил, что организм активно производит собственные мутации. Подробнее см. Аронова Е.А. Неумирающий ламаркизм... // БПС, 1997, №№ 41, 42.
Как эмбриолог, Вентребер мог бы прямо выйти на эволюционную проблематику через описание изменений в развитии зародышей, но он предпочел путь, которым не ходил до него, кажется, никто - представил в качестве основного способа эволюции иммуногенез, т.е. выработку организмом реакции на чужое вещество. Вне эволюции иммунитет и наследственность сопоставляли давно (раннюю литературу см.: [Любищев, 2004, с. 91]). Эволюцию с иммуногенезом тоже связывали до Вентребера многие, но то были иммунологи, и они всегда ставили противоположную ему цель - понять иммуногенез, взяв за данное определенную эволюционную концепцию.

Еще по теме 4. Молекулярный ламаркизм и иммунология:

1. 3* Идея Творения в дарвинизме и в иммунологии
2. Снова ламаркизм?
3. 5. Ламаркизм и новая генетика
4. 14* Адаптация ламаркизма к дарвинизму
5. Молекулярная биофизика
6. Глава 23. МОЛЕКУЛЯРНАЯ БИОЛОГИЯ
7. 8.5.2. Проявление старения на молекулярном, субклеточном и клеточном уровнях
8. ОБРАЗОВАНИЕ И ОКИСЛЕНИЕ МОЛЕКУЛЯРНОГО ВОДОРОДА
9. Связь классической и молекулярной генетики
10. Глава 24. МОЛЕКУЛЯРНАЯ ГЕНЕТИКА
11. 4.1. МОЛЕКУЛЯРНО-ГЕНЕТИЧЕСКИЕ МЕХАНИЗМЫ НАСЛЕДСТВЕННОСТИ И ИЗМЕНЧИВОСТИ У ЧЕЛОВЕКА
12. РАЗДЕЛ II КЛЕТОЧНЫЙ И МОЛЕКУЛЯРНО-ГЕНЕТИЧЕСКИЙ УРОВНИ ОРГАНИЗАЦИИ ЖИЗНИ — ОСНОВА ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНИЗМОВ
13. ГЛАВА 4 КЛЕТОЧНЫЕ И МОЛЕКУЛЯРНО-ГЕНЕТИЧЕСКИЕ МЕХАНИЗМЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ СВОЙСТВ НАСЛЕДСТВЕННОСТИ И ИЗМЕНЧИВОСТИ У ЧЕЛОВЕКА
14. 10* После прочтения генома человека. Тезис Аршавского
15. Ершов Петр Петрович. Этиологическая значимость дрожжевых грибов рода Malassezia при кожных заболеваниях животных. Диссертация на соискание ученой степени кандидата ветеринарных наук Москва - 2008,