Дополнение 9. Параллель мышления и эволюции. Новизна

К пп. 5-3 и 11-2*. Пока не будет дано содержательное описание эмерд- жентности, позиция креационистов останется по сути более крепкой и последовательной, чем эволюционная. Наиболее сильна позиция умеренных креационистов, признающих эволюцию вне рамок эмерджентности, а появление принципиальных новшеств понимающих как акты творения.

это принято возражать? Эмерджентность в эволюции редко становится темой отдельных работ (литературу см. [Чайковский, 1990, с. 227-228]), да и те обычно не идут далее утверждений вроде такого:

«наделение природы способностью к изобретательской деятельности... не ведет к необходимости признания существования “жизненных сил” или чего-то подобного, вдруг проявляющего свою активность при переходе одного уровня организации материи в другой» (Денбиг К. Дж. Случайность и возникновение нового при естественных процессах // Журнал Всесоюз. химич. общ-ва, 1980, № 3, с. 320). Почему же английский химик уверен, что «не ведет»? А вот почему:

«Чтобы в природе возникали действительно новые сущности, вполне достаточно, чтобы частота случайных событий была минимальной» (там же).

(«Минимальной» - значит: хоть чуть выше нуля.) Обсуждать эту умственную беспомощность нет смысла (тот, кто ее не видит, вряд ли станет читать данное Дополнение), но за четверть века ситуация не изменилась (Денбиги господствуют), и от нее приходится отталкиваться, как первый астроном отталкивался от уверений толпы, что звёзды - осколки прежней Луны, погибшей в новолуние (мягче: что движение светил непознаваемо).

Даже стоя на той (неверной) позиции, что каждое редкое событие когда- то наверняка произойдет, надо понимать, что в эволюции мы видим большее: редкие эмерджентные события повторяются и, более того, протекают сходными путями (что и привело к понятию диасети). Следовательно, у эмерджентности есть механизм, и искать надо его, а не отговорки.

Ошибки Кеннета Денбига очевидны: он 1) наделил изобретение частотой, т.е. уравнял его со случайным событием теории вероятностей. На самом деле изобретение есть акт свободной воли, который (даже если счесть его случайным) частотой не обладает [Чайковский, 2004, с. 158]; и 2) счел активность фактором, допускаемым к рассмотрению только в моменты перехода к высшему уровню, а потому и не увидал его общности.

В рамках статистической ПМ эмерджентная задача не может быть даже поставлена. Послушаем более сведущих. Композитор и методолог А.А. Коб- ляков уверен, что прежних ПМ в принципе недостаточно для новой картины мира; нужна новая ПМ, описывающая акт творчества в научных понятиях:

«Отсутствие ясной и прозрачной модели творчества порождает мифы и спекуляции, группирующиеся вокруг Сциллы позитивизма и Харибды креационизма... Построение рациональной модели творческого процесса как новой познавательной модели является насущной общенаучной и мировоззренческой проблемой» (Кобляков А.А. Синергетика и творчество // Синергетическая парадигма. М., Прогресс-традиция, 2000, с. 312).

Познавательную модель он понимает вне всякой связи с социальной проблематикой и для ее построения использует модальную логику (с квантором уместности, отражающим контекст высказывания). То, что он предложил, можно рассматривать не как ПМ, а лишь как заявку на будущую ПМ, в которой нам интересны как отдельные соображения:

«У творчества и синергетики есть общая основа - гармония как взаимодопол- нительность конкурирующих процессов»; «взаимодополнительность процес- сов-антагонистов есть главный объединяющий принцип в поведении сложных систем»; «в неустойчивых нелинейных средах на уровне тонкой структуры фазовых переходов природа демонстрирует свою, если угодно, психическую компоненту, способную самоорганизовываться», так и общие выводы: «вся история последовательного расширения (обогащения) имеющихся математических представлений... может рассматриваться не только гносеологически (как акт познания), но и онтологически, как акт творения, как акт творческого созидания нового» {Кобляков А.А., с.

Проще говоря, эволюция понимается Кобляковым как усложнение форм активности и рост их разнообразия. Как видим, он надеется понять эмерд- жентность не на пути открытия каких-то новых молекулярных механизмов (как наивно надеется большинство генетиков), а через переосмысление самой картины мира (о ней см. пп. 5-16, 7-10*). Без этого (добавлю) мы будем множить «каскады генов» (о которых шла речь в пп. 5-6, 5-15*, 6-10*), не приближаясь к пониманию самого их появления ни на шаг.

В космологии проблема эмерджентности заставила ввести антропный принцип (п. 7-1), и нам надо, как всегда в диатропике, провести параллели.

Для этого удобен философский сборник: Причинность и телеономизм в современной естественнонаучной парадигме. М., Наука, 2002.

В нем философ физики Е.А. Мамчур напомнила о синхронизме исторических явлений вроде сходных культурных феноменов в удаленных друг от друга регионах (наиболее известно почти одновременное появление философии в Греции, Индии и Китае в начале -VI века):

“Юнг предположил, что в данном случае речь должна идти о некоем третьем типе связи, которая, не будучи каузальной (причинной — Ю. Ч.), тем не менее не является и случайной, а представляет собой... полную смысла и значения событийную связь. [...] Какой бы необычный характер эта связь ни имела, она представляет собой род регулярности” (с. 14).

Этот отмеченный ею род регулярности именуется в диатропике рефреном, и выявление его в контексте связи космологии, квантовой физики, психологии и социальной истории очень важно как акт признания общности эволюционных проблем.

чил и В.В. Казютинский, добавив в тот же эмердженгный ряд еще биопоэз и антропогенез. Об антропном принципе он пишет (с. 66):

«принцип несомненно содержит и научное содержание, утверждая, что природа, Вселенная “запрограммирована” на возникновение жизни, человека, наблюдателя. Ho суть проблемы в том, какова причина этой запрограммированности».

Он назвал три возможности: телеология (у эволюции есть цель), которая ему неприемлема эмоционально; случайность, которую он не отличает от вероятности и потому не исследует; и универсальный эволюционизм, гласящий, что между свойствами Вселенной и появлением человека «есть глубинные пока не до конца понятые связи». Последний и относится к нашей теме. Его смысла Казютинский не раскрыл, но это постарался сделать в том же сборнике А.Ю. Севальников.

Он обратил внимание на то, что сам по себе антропный принцип не дает понимания биопоэза (если даже принять, что мировые константы подобраны удачно, всё равно биопоэз требует нереального совпадения редких случайностей — ср. п. 7-12) и что принятие цели тоже ничего не дает: цель при этом предопределена, тогда как (добавлю) реальная эволюция демонстрирует многовариантность. Вывод Севальникова (с. 86):

“Либо... должен меняться тип рациональности... либо необходимым образом неполна сама наука, поскольку внутри самой себя она не может формализовать, описать некоторые основные, необходимые ей принципы”.

Этих принципов мне видно два: общий - признание активности материи (о чем у космологов нет, насколько знаю, речи) и частный - признание того, что эмерджентность есть одна из высших форм активности".

Замечу в связи с этим, что Янч (о нем см. пп. 6-12, 7-6) назвал ту активность, которая имеет направленность, но не имеет предварительно заданной цели, открытым обучением.

Эволюции как творчества сборник не затронул, но творчество там кратко рассмотрено в параграфе моей статьи (Чайковский Ю.В. Случайность, сложность и творчество, с. 128-131), отчасти проясняющий эмерджентность. Взято простейшее фракталообразующее правило из книги Пайтгена и Рихтера (п. 6-7) и исследована эволюция фрактальных узоров при изменении параметров этого правила. Оказывается, эволюция тут бывает двух сортов: чаще всего малое изменение параметра дает малое и предсказуемое изменение узора (это как бы результант по Луэсу), но при выходе параметра за пределы этой области узор качественно меняет характер (это как бы

^ Высшей формой активности можно счесть мышление; оно требует свободы выбора. Некоторые полагают, развивая Бергсона, что эмерджентность — одна из форм космического мышления. Однако неясно, обладает ли она свободой выбора.

эмерджент), причем может стать фантастически сложным и столь же красивым. (Мы это видели в Дополнении 4.) Творчество налицо, но кто его автор? Ответ оставлен читателю.

Словом, фракталообразующее правило может содержать бесконечное множество «упакованных смыслов» (с. 128), причем малое изменение правила (точнее, малое изменение параметра в нем) может приводить к реализации совсем нового смысла; показано (с. 130), чем это полезно для понимания эволюции как хологении (о ней см. п. 4-13).

А именно, поскольку биоэволюция есть последовательность фрактальных ростов (п. 6-7), постольку источник эмерджентов вероятно таится в смене параметров фракталов, и встает вопрос: каким образом эмерджентность вписывается в жизнеспособность? То есть: каким образом принципиально новое оказывается сразу настолько годным для существования, что может начаться процесс приспосабливания?

Вопрос отчасти проясняет статья биофизика Говарда Патти (США). Он не касается фракталов, зато отмечает, что онтогенез состоит из двух сопряженных процессов регуляции - восходящего и нисходящего (и этим, замечу, идет далее тезиса Икскюля, п.

Эволюция как хологения состоит при этом, на мой взгляд, в последовательных малых изменениях параметров фрактального роста (дающих конструкции эмерджентные и гармоничные, но не приспособленные), корректируемых в сторону приспособления семантическим замыканием в согласии с тезисом Любищева (п. 4-17*), тезисом Аршавского (п. 6-10*) и в рамках экологической прочности (п. 6-2*). Поскольку возникновение нового управляется не началом процесса, а его концом (п. 9-13), то Бёрджерс предлагал дополнить принцип причинности идеей концептуальной активности (п. 5-2). Теперь добавим точку зрения Патти на причинность. Она оригинальна и неожиданна - оказывается, в физике причинность не нужна:

“Отсутствие... полезности концепции причинности на уровне физических законов привело к вопросу о том, на каком уровне сложности причинность становится полезной”. Она полезна “только тогда, когда она ассоциируется с силой и контролем”; “организмы — тот первый естественный уровень организации, где понятия функционального контроля и пригнанности к окружению действительно имеют смысл и необходимы для моделирования” (с. 144-145).

И, добавлю, как раз на этом уровне причина вовсе не всегда предшествует следствию, ибо часто является целевой причиной по Аристотелю. Это странно, но - только в рамках физики XIX века и более ранней, которой привыкли пользоваться биологи. Cm. Дополнение 6.

Словом, проблема эмерджентности требует нового взгляда на мир, а он, в свою очередь, должен будет породить новую ПМ. He имея оснований для четкой ее формулировки, ограничусь предположением, что она, на мой взгляд, представит мир и его эволюцию в виде всё более усложняющихся форм активности.