Передавать знания дальше

В 1978 году я поехал в юго-западную Африку (в Намибию), и собирал информацию на разных фермах о разведении диких животных, каракулевых баранов и быков. Я посещал австрийцев и немцев, которые приобрели там фермы.

Профессор доктор Рудольф Хабисон (слева) — мой постоянный гость, охотниик и рыболов, который интересовался моими спецкультурами и познакомил с учёными Венского университета.
Всемирно признанный биолог, профессор Бернд Лёч из Вены в рамках университетского семинара в Краме- терхофе выказал большой интерес к моей работе. По его просьбе я начал детально документировать свою работу и проводить экскурсии, семинары и доклады.

предписаний — переселиться туда. Намибия мне очень понравилась, однако политическая ситуация на тот момент была небезопасна. К тому же, я не мог уговорить моих родителей поехать со мной.

В этой первой поездке я научился очень многому благодаря обмену опытом с немецкими и австрийскими крестьянами. Возвратившись назад, я, воодушевлённый, принялся за дальнейшее расширение моего хозяйства. Я интенсивно занимался различными альтернативными культурами для сельского хозяйства, аквакультурой, фруктовыми и другими спецкультурами, разведением грибов и т. д. Многие люди и, прежде всего, наши гости становились всё любопытнее, и интерес к моей работе возрастал. Я был счастлив, что моя продукция всегда хорошо продавалась.

В начале 90-х годов наш постоянный гость, профессор доктор Рудольф Хабисон из Вены, особенно заинтересовался моей работой. Его бесконечные вопросы вообще-то были уже для меня почти тяжелы. В регионе же за мой способ хозяйствования меня окрестили чёкнутым.

Однажды Рудольф спросил, может ли он со своими знакомыми и друзьями прийти понаблюдать мою работу и подискутировать? Это будет интересно, считал он. По правде сказать, я не знал, что ответить. Рудольф назвал международно известного биолога, профессора доктора Бернда Лёча. Он тоже должен прийти. Как только я услышал эту фамилию, я уже не мог отказать.

В июне 1995 года к нам приехала группа венских профессоров и ассистентов с профессором Хабисоном. Я в стиле телеграммы рассказывал и показывал посетителям мою работу. Это вызвало большой интерес у господ. При презентации моего метода хозяйствования я заметил ,что профессор Лёч что-то записывает, это удивило меня.

Часто я замечал, что люди смеются за моей спиной над моими познаниями. Профессор же Лёч, напротив, выказывал большой интерес, и сразу спросил о возможности провести у нас гуманитарно-экологический семинар. Это был сюрприз, и я тут же согласился. При этом я думал, что смогу сам чему-то поучиться.

В августе того же года у нас прошёл этот семинар, на котором интенсивно обучались сотрудники университета, основательно исследуя растения и почву. В это время автобус-лаборатория стоял на нашем дворе. При первом посещении профессора Лёча был также его коллега профессор Урл. Я рассказывал ему о хозяйственном круговороте в разведения рыб, где я работаю, как уже было сказано, с водяными рвами, с «детскими садами», с мелководной и глубоководной зонами и т. д., чтобы хищные и мирные рыбы могли жить вместе, и не было необходимости в искусственном кормлении. Когда я всё это рассказал, профессор Урл возразил мне:

Нет, г-н Хольцер, этого не может быть. Щука сожрёт форель, а сом щуку, тогда останется один только большой сом в пруду, который потом сам помрёт с голоду.

Он усмехнулся немного и не принял мои слова всерьёз — у меня было, как минимум, такое впечатление.

В августе, по причине семинара, профессор Урл приехал вновь. После того, как учёные стали досконально исследовать моё производство, я спросил его снова — считает ли он возможным теперь то, о чём я рассказывал в июне? Он спонтанно ответил, стоя рядом со студентами: Да, г-н Хольцер, это невероятно, что за жизнь существует здесь, на горе! Мы на одном квадратном метре земли насчитали 50 лягушат и тритонов, жизнь кишит. Когда они выходят, наедаются насекомыми и снова идут в воду, тогда это действительно постоянный круговорот. Такое я никогда не считал возможным.

Профессор Лёч остался с женой и дочерью после семинара ещё на один день. Он уговорил меня и мою жену задокументировать свою работу, чтобы сделать её доступной для широких слоев населения, проводить экскурсии и семинары.

До этого момента я считал, что мои познания ничего нового для науки не несут, но он мне объяснил: Если вы в это верите, то имеете неверное представление о науке.

Я поверил сказанному профессором, его слово — бриллиант чистейшей воды, и его профессиональные знания были для меня убедительны, так что мы последовали его совету и начали предлагать экскурсии, а в дальнейшем последовали семинары и доклады, на которых и мы сегодня представляем наше хозяйство. Мои доклады и консультации с тех пор распространились на весь мир.