В XXI веке кажется, что все уже открыто, все доказано и в области неисследованного ничего не осталось. Но в окружающем нас мире еще есть немало удивительных сюрпризов. Кто бы мог подумать, что ученые, занимаясь изучением животных из легенд и сказок, вдруг обнаружат вполне живых и здоровых существ, которым по недоразумению приписали магические свойства… Или, скажем, считавшийся вымершим зверь внезапно окажется нашим современником? Таких примеров множество, но мы остановимся на трех «найденышах»: долгопяте, окапи и мегатерии. В Австралии существует легенда про йара-ма-йа-вхо – гнома, пожирающего детей, а иногда и взрослых людей. Представители местных племен говорят, что это маленький беззубый человечек, похожий на лягушку. Обитает он на пальмах. А на пальцах у этого «чудовища» присоски. Именно ими он удерживает свою жертву до тех пор, пока не выпьет все соки. Увидеть йара-ма-йа-вхо можно только ночью, но не каждый австралиец решится отправиться на свидание с чудовищем. Распознать гнома в темноте можно по огромным сверкающим глазам. Но подходить к нему опасно: обнимет лапами с присосками и задушит. Или выпьет всю кровь из смельчака… Как и у большинства ночных кошмаров, у злого гнома австралийцев есть прототип. Это – долгопят-привидение. Размеры этого животного не могут напугать даже ребенка – его рост составляет всего 8,5—16 см! В его внешности также нет ничего отталкивающего: симпатичный зверек с огромными – в половину мордочки – желтыми глазами и длинным (раза в полтора длиннее тела) хвостом, похожим на крысиный, но с кисточкой на конце. Самое замечательное в долгопятах и есть глаза – всего в десять раз меньше общего размера тела. Из представителей животного мира такие глазища встречаются еще только у каракатиц. И они действительно светятся в темноте (должно же хоть что-то оказаться правдой)! Еще одна особенность долгопята – очень длинная стопа. Из-за нее зверек и получил свое название. Эта особенность очень нужна ему при передвижении – благодаря этому он прыгает «в длину» на целый метр (в высоту – до 60 см). Но отыскать следы привидения не так просто – он ходит, опираясь только на пальцы, поэтому след у него маленький. Долгопят по внешнему виду настолько напоминает человека, что английский анатом Вуд Джонс и его голландский коллега А. Хубрехт сочли его самым близким человеку существом. Однако это не совсем так. Точное положение долгопятов в систематике до сих пор не определено. Долгопяты отличаются от прочих полуобезьян рядом признаков: два когтя на ступне, которые используются для ухода за шерстью (грумминга) – так называемые «туалетные коготки», – гребенка из зубов нижней челюсти и набор из 80 хромосом. Живут эти зверушки на деревьях, днем спят, уцепившись лапами за ствол дерева. Передвигаются они (днем это происходит крайне редко) медленно, лениво, с чрезвычайно солидным видом. Однако с темнотой долгопяты преображаются. Куда только девается их плавная неторопливость! Перед нами – внимательный и ловкий охотник. Ведь долгопяты-привидения – единственные приматы, которые являются полностью плотоядными. Любимый деликатес – ящерицы, пауки, мелкие птицы. Привлекают их также крабы и рыбы. Благодаря своим чрезвычайно чутким ушам, которые могут не только поворачиваться в разные стороны, но и изгибаться, долгопят чует добычу на довольно большом расстоянии. Обычно он сидит в засаде на ветках дерева и караулит какую-нибудь неосмотрительную ящерицу. Как только она имеет неосторожность пробегать в пределах слышимости этой обезьянки, ее ждут пальцы-липучки и бесславная гибель в желудке. Долгопят становится на задние лапы (опорой ему служит хвост) и начинает поедать добычу. При этом он вертит головой во все стороны (угол поворота составляет 180° – как у совы). Долгопяты живут в одиночку или парами. Пары складываются примерно на 15 месяцев – пока не родится и не подрастет потомство. Размножаются они независимо от сезона года, беременность длится шесть месяцев. Детеныш рождается с открытыми глазами. С первых часов жизни он способен самостоятельно карабкаться по веточкам. Впрочем, о периоде кормления и взросления долгопятов ничего не известно. Современные долгопяты сохранились в Юго-Восточной Азии, на островах Малайского архипелага. Кроме долгопята-приведения есть еще долгопят филиппинский, или сирихта, и долгопят банканский. Каждый из видов встречается лишь на определенных островах. Еще одно чудовище из легенды было сравнительно недавно обнаружено в Южной Америке. Местные племена рассказывали о гигантском обезьяночеловеке, похищающем женщин. В книге Геснера «История животного мира» есть параграф, озаглавленный «De Subo» («О Су»), в котором говорится следующее: «Самое отвратительное животное, которое можно было видеть на Земле, называется в Новом Свете Су. Там, на недавно открытых землях живут люди, именующие себя патагонцами, и так как страна эта не очень теплая, они укрывают себя шкурами животного, называемого ими Су, что означает «вода», так как это животное живет в основном возле воды. Это самое страшное и отвратительное животное, которое только можно увидеть. Когда на него охотятся, оно водворяет своих детенышей за спину, и, прикрывая их хвостом, убегает. Его загоняют в яму и убивают стрелами». Диких огромных человекообезьян, которые были намного сильнее и выше человека, у индейцев называли по-разному. В Бразилии их называют «мапингуари», индейцы, живущие в джунглях Южной Мексики, именуют этих животных «сисимитами», а в других местах они получили имя «васитри». Однако ученые не сомневаются, что имеется в виду одно и то же существо. Археологи и криптозоологи неоднократно находили доказательства его существования. В 1789 году недалеко от городка Лухан, что находится вблизи от Буэнос-Айреса, были обнаружены кости огромного животного, габаритами похожего на слона. Находка оказалась сенсационной для всех (поскольку слонов в Южной Америке отродясь не водилось), кроме пеонов. Они утверждали, что это были останки гигантского крота, который погиб от солнечных лучей, когда вылез из-под земли. Разумеется, такого «научного» объяснения ученым было мало. Поэтому маркиз де Лоретто, который тогда был вице-регентом колонии, отдал распоряжение передать загадочные кости королю Карлу IV. Тот отдал драгоценные останки Мадридскому королевскому музею. Там их изучением занялся естествоиспытатель Хосе Коррига (Гаррига). Талантливый ученый собрал скелет неведомого чудища и детально описал его. Итоги этой тщательнейшей работы, опубликованной в 1796 году, всколыхнули тогдашний научный мир. Гете был настолько взволнован этим событием, что написал труд, посвященный этой находке. В отчете для Академии наук Кювье торжественно назвал зверя, в котором он распознал разновидность «гигантского ленивца», мегатерием (от греческого «мегас» – большой и «тер» – хищный зверь, чудовище, животное). «Судя по зубам, – утверждал он, – можно считать, что мегатерий употреблял растительную пищу, а сильные передние лапы животного, вооруженные острыми когтями, свидетельствуют о том, что оно питалось главным образом корнями растений. Благодаря внушительным размерам и огромным когтям зверь мог за себя постоять. Передвигался он медленно, так как торопиться ему было некуда, поскольку он никого не преследовал и ни от кого не убегал…» Узнать об этом удивительном звере удалось не так уж и много. Известно, что он был 5–6 метров ростом, травоядным, у него имелись большие когти и – предполагаемо – шкура была с «вкрапленными» костяными наростами размером с фасоль. Это делало мегатерия неуязвимым для стрел. Ископаемым останкам мегатерия самое меньшее 8—10 тысяч лет. Это значит, что люди уже могли охотиться на эту громадину и, скорее всего, так и делали. Судя по тем же останкам, где-то в это время (плюс-минус пара тысяч лет) он и вымер. Однако не все так просто. В конце XIX века в пещере на юге Патагонии была обнаружена часть необычайно крепкой шкуры, покрытой мехом и мелкими косточками, – именно такой, как у мегатерия. Эта шкура вряд ли смогла бы сохраниться в течение десяти тысячелетий – значит, ее сняли со зверя, который жил гораздо позже! Поэтому ученые лелеют надежду, что однажды, в неизученных джунглях Южной Америки обнаружится животное с размерами слона и головой ленивца… Еще одним загадочным животным, ныне живущим и даже содержащимся в зоопарках, является окапи. Это животное было открыто только в 1901 году благодаря внимательности одного человека и любознательности второго. До этого о существовании забавной помеси жирафа и зебры знали только племена бамбути, живущие в Южной Африке. Американский журналист и путешественник Генри Мортон Стэнли в 1890 году издал книгу «In darknest Afrika» (что примерно означает «В самой черной Африке»). Там он подробно описал свою встречу с пигмеями племени бамбути.
Ему показалось странным, что дети не отреагировали на лошадей, которых видели впервые в жизни. Ведь в месте обитания пигмеев – джунглях – подобных животных нет. Лошади, зебры и ослы живут на равнинах. Малыши же объяснили свое равнодушие тем, что они регулярно охотятся на таких зверей. Расспросив аборигенов, Стэнли понял, что они говорят о каких-то ослопобных животных. «Они называют их «атти»» – такая запись появилась в дневнике журналиста. Если бы не эта полезная привычка – вести записи – мы, возможно, так и не познакомились бы с этим очаровательным существом. Книга с описанием таинственного «атти» вышла. Многие равнодушно отнеслись к сообщению о неизвестном науке животном, кто-то активно высмеял. Однако были и такие, кого несказанно заинтересовала данная новость. Среди них был и генеральный консул в Британской Центральной Африке Гарри Джонстон. Он был любознательным зоологом, ботаником, географом, этнографом, любил упражняться в сравнительной лингвистике, неплохо писал и рисовал. Будучи азартным исследователем, он с радостью использовал любую возможность, чтобы посетить отдаленные уголки страны. Через некоторое время после того, как Гарри Джонстон ознакомился с трудом Стэнли, его назначили губернатором Уганды. Это поддало огоньку в желание найти неведомого «атти» – ведь он находился совсем рядом, в соседнем Бельгийском Конго! И шанс разгадать тайну скоро представился. В Европе в то время часто проводились этнографические выставки, где можно было увидеть представителей различных народов, живущих далеким от цивилизации самобытным укладом – эскимосов, индейцев, папуасов, бушменов… Выставки – это целые селения в миниатюре с настоящими жилищами, утварью и домашними животными. Такие мероприятия приносили солидный доход их организаторам. В 1899 году Джонстону выпало доставить на родину группу пигмеев бамбути, обманутых немецким антрепренером, захотевшим легких выставочных денег. Сэр Гарри оставил бамбути на некоторое время погостить в своей резиденции. И таким нехитрым способом смог довольно быстро и достаточно хорошо выучить их язык. Так что по прибытии на родину пигмеев он отправился вместе с ними на поиски «атти». Оказалось, что пигмеи зовут его вовсе не «атти», а «о’апи». Само животное обнаружить не удалось, зато местные следопыты показали следы «о’апи». Каково же было удивление Джонстона, когда он увидел, что следы вовсе не похожи на лошадиные! Они были раздвоены, как у антилопы или оленя. Это привело губернатора в смятение. Ведь и Стэнли, и сами бамбути говорили о схожести загадочного зверя с лошадью или зеброй. Поэтому он решил, что случилось языковое недоразумение и показанные следы на самом деле – следы лесной антилопы. И все же фортуна не оставила Джонстона. Офицеры местного гарнизона в лице лейтенанта Меуры преподнесли ему подарок – два полосатых куска шкурки о’апи. Незадолго до приезда сэра Гарри они как раз съели этого зверя, а остатки кожи чудесным образом отыскались на свалке. Военные, впрочем, заверили, что при первой же возможности пришлют целую шкуру и кости. А добытые кусочки были немедленно посланы в Лондонское зоологическое общество. Там провели сравнительный анализ. Результаты были очень интересны. Кожа не соответствовала ни одной из известных науке зебр. Поэтому секретарь общества Филипп Склатер, не долго думая, определил новый вид как Equus (?) Johnstoni – зебра Джонстона. Equus («лошадь» – по-латыни) или другое что-то – было непонятно. Да и как лошадь (?) животину определили, основываясь исключительно на показаниях пигмеев, а мало ли что они сказали… Между тем из гарнизона лейтенант Карл Эриксон, выполняя обещание, выслал губернатору целую шкуру и два черепа о’апи, которые, конечно, сразу же были отправлены в зоологическое общество. Доктор Склатер, получив посылку, понял, что зверь «о’апи» не относится ни к зебрам, ни к лошадям. Это было парнокопытное, родственник жирафа. Еще более тесные родственные связи между окапи и давно вымершим элладотерием. Ученые назвали его Okapia Johnstoni. Вот так и появилось, в том числе и в нашем языке, слово «окапи». А биологам стал известен еще один интереснейший вид млекопитающих. Однако окапи не так уж и изучен. Дело в том, что окапи – одиночки и в неволе практически не размножаются. А в родной им среде их встретить очень трудно. Только по рассказам пигмеев знали, что окапи ведет дневной образ жизни, питается листьями, которые обрывает длинным, более полуметра, языком и любит полянки густых лесов. Шерсть напоминает бархат, шоколадного оттенка, ноги – белые в черных «носочках», а круп и конечности – с чередующимися белыми и темными поперечными полосками. На голове – очаровательные рожки, которые меняются ежегодно. Правда, это украшение носят только самцы. Самкам же приходится довольствоваться парой широких, как локаторы, ушей. Окапи меньше обычного жирафа. Длина его тела около 2 м, высота в холке до 1,2 м, а весит он около 250 кг. Шея и ноги короче, чем у жирафа. В 1902 году зверь впервые был подстрелен белым охотником. Тогда и появилось первое цветное изображение этого животного. Через год исследователям посчастливилось видеть отлов живого окапи. Правда, сохранить ему жизнь не удалось. Первая фотография пойманного живого окапи появилась только в 1907 году. Однако только в конце прошлого века американские ученые Джон и Тереза Хартам предоставили новые сведения благодаря наблюдению за помеченными радиоошейниками животными. Окапи, в отличие от собратьев-жирафов, живущих небольшими стадами, настоящие одиночки. Если и встречается пара, то это либо самец с самкой, либо мать и детеныш. Роды происходят в наиболее влажный период – с августа по октябрь – в самой чаще леса. Чем труднодоступней, тем лучше. Новорожденный на несколько дней остается в гордом одиночестве, а затем мать возвращается к нему, определяя его местопребывание по мычанию и тихому свисту. С этого момента она не расстается с ним в течение нескольких месяцев. Как и самцы жирафов, окапи тоже иногда устраивают ритуальные турниры, толкая друг друга шеями. Поскольку Конго-Заир тогда входил во владения Бельгии, а окапи оказались конголезскими эндемиками, то именно бельгийская администрация получила монополию на экспорт уникальных зверушек. Но обзавестись первым живым окапи Антверперскому зоопарку удалось только в 1919 году. Однако животное спустя всего 50 дней погибло. Долгожительницей среди зоопарковых окапи в 1930–1940 годы оказалась самочка Теле, которая прожила 15 лет. Дело не только в том, что они очень возбудимы и на любой непривычный раздражитель реагируют очень нервно. Например, несколько лет назад окапи, который жил в Копенгагенском зоопарке, умер от стресса, вызванного… сильным голосом Лучано Паваротти, выступавшего в зале рядом с парком. Причиной высокой смертности являются еще и внутренние паразиты, для которых окапи – промежуточный хозяин. В джунглях паразиты для окапи безопасны, поскольку они покидают его организм, падая на землю с пометом. А с земли эти мудрые зверушки ничего не поднимают. А вот при морской перевозке даже самые здоровые особи подхватывали заразу с кормом, подобранным с пола клетки. Позже окапи стали перевозить по воздуху, и риск самозаражения стал минимальным. Еще одним фактором было неправильное питание. А откуда знать смотрителям зоопарка, чем питается окапи, если об этом неизвестно самим ученым? Их кормили, как и остальных травоядных, – вениками и сеном. Оказалось, что рацион окапи значительно разнообразнее. Они питаются более чем 200 видами растений, 30 из которых потребляют чуть ли не каждый день. К тому же, чтобы восполнить недостаток солей в организме окапи едят древесный уголь (источник солей калия) и лижут почву на склонах лесных ручьев и мелких рек, добавляя в свое меню нитраты натрия, кальция, соединения железа и микроэлементы. Сейчас в различных зоопарках содержится около полутора сотен окапи. Для борьбы с инбридностью (близкой родственностью, которая приводит к вырождению) окапи и сейчас изредка отлавливают. Причем несмотря на обилие современных технологий, делают это старым «дедовским», то есть пигмейским, способом. На пути следования животных роются неглубокие ловчие ямы. Попав туда, зверь уже не может выпрыгнуть. И сейчас этот таинственное создание не до конца изучено. Например, никто не знает точно, какая же численность этого вида. Полагают, что 20–30 тысяч, но это только предположения… Они защищены законом как национальное достояние страны Конго (Заир) и являются ее символом. А еще эта симпатичная жирафозебра является эмблемой Международного общества криптозоологов – специалистов, занимающихся изучением загадочных, легендарных и пока не признанных «серьезной» наукой животных.