КЛАСС ГОЛОВОНОГИ

К классу головоногих принадлежат моллюски, обладающие наиболее высокой организацией. Название «головоногие» означает, что мускулистый орган движения — нога — помещается у них на головном отделе тела.

Распространение головоногих. Головоногие — подвижные морские хищники с хорошо развитыми органами чувств, причем некоторые виды их достигают огромных размеров. В настоящее время они составляют сравнительно небольшую группу, в которой насчитывается около 600 видов.

Из современных животных к классу головоногих относятся каракатицы, кальмары, осьминоги (цветн. табл. II)*

Обитают головоногие исключительно в морях, и притом в таких, где вода не опресняется впадающими в них реками. У наших берегов головоногие встречаются только в Баренцевом море и на Дальнем Востоке.

Гораздо многочисленнее и разнообразнее были головоногие в прежние геологические эры, и в ископаемом состоянии они в огромном количестве встречаются во многих областях нашего Союза.

Поэтому, если и в данном случае следовать принципу «от близкого к далекому» и начинать ознакомление с классом головоногих с конкретпого местного материала, то исходным моментом, организующим интерес к этой группе животного мира, может быть названа экскурсия на геологическое обнажение юрской или меловой системы и выяснение природы встречающихся там ископаемых остатков.

Значение геологической экскурсии. Таким путем — в порядке внеклассной работы в виде экскурсий и летних краеведческих походов — можно подвести школьников к ознакомлению с высшей группой из тина моллюсков, ныне отсутствующей в школьных программах. Экскурсия на геологическое обнажение будет ценна не только тем, что учащиеся смогут увидеть

на месте залегания, а затем и собрать для коллекции палеонтологические объекты, — еще более важно обеспечить идейновоспитательную сторону такой экскурсии, ее эмоциональное воздействие на учащихся.

Аммониты и белемниты. Среди остатков вымерших моллюсков особенно привлекают к себе внимание спирально завитые раковины, иногда довольно крупных размеров, по форме похожие на бараний рог. Вместе с ними часто встречаются твердые каменные обломки в виде палочек, заостренные с одного конца, известные в народе под именем «чертовых пальцев» (рис. 122). Люди, чуждые естествознанию, иногда принимают спиральные раковины за «окаменевших змей», а «чертовы пальцы» называют также «громовыми стрелами», полагая, что они образовались в песке от ударившей в него молнии. На самом же деле такие ископаемые представляют собой остатки аммонитов и белемнитов — вымерших головоногих моллюсков, населявших моря мезозойской эры.

Что мы знаем о строении и жизни аммонитов. На первый взгляд раковина аммонитов по общей формо напоминает

нашу пресноводную катушку. Однако в действительности строение ее совершенно иное, чем у брюхоногих: раковина аммонитов разделена извилистыми поперечными перегородками на целый ряд идущих одна за другой камер (следы этих перегородок иногда бывают хорошо заметны на боковых сторонах окаменелостей в виде причудливых зубчатых линий)

Подобного типа раковины с перегородками имеются теперь только у нескольких видов корабликов, живущих в некоторых областях Индийского и Тихого океанов, и по этим современным животным мы можем до некоторой степени судить о внешнем облике и образе жизни их вымерших родичей — аммонитов.

Раковина у кораблика также разделена на отдельные камеры, но только перегородки между камерами у него не волнистые, а гладкие (рис. 123). Тело животного помещается в самой передней, самой большой «жилой» камере; все остальные камеры бывают наполнены воздухом и имеют значение плавательного пузыря, который позволяет кораблику держаться на поверхности моря, несмотря на тяжелую известковую раковину. Чтобы погрузиться вниз, на дно, кораблик плотнее втягивает свое тело и уплотняет этим находящийся внутри раковины воздух (через все перегородки к вершине рако

вины проходит трубка, связывающая тело моллюска со всеми камерами).

Такое многокамерное строение раковина получает по мере роста моллюска. У растущего кораблика тело постепенно продвигается в камере вперед; при этом передний конец раковины нарастает, увеличивая этим жилую камеру, а задний конец тела, отойдя от прежней стенки, выделяет новую перламутровую перегородку.

Брюшная сторона тела кораблика закрыта мантией и выпуклой стороной раковины (ср. с катушкой!). Ползая по дну, кораблик схватывает своими щупальцами различных ракообразных и поедает их, разгрызая сильными челюстями. Самая нижняя лопасть ноги свернута у кораблика в трубку и образует воронку, которая задним концом входит в мантийную полость. Когда животное с силой выталкивает через эту воронку воду из мантийной полости, то само от этого толчка двигается в обратную сторону, то есть раковиной вперед (реактивное передвижение).

От общих с корабликами предков еще в палеозойскую эру началось развитие и близкой к ним группы аммонитов. У более древних форм перегородки между камерами были почти такие же гладкие, как и у корабликов, но у позднейших аммонитов они становятся все более и более сложными по форме, как это видно по извилистым линиям, заметным по бокам окаменелости (рис. 124).

В течение мезозойской эры аммониты дали огромное разнообразие форм, исчисляемое несколькими тысячами видов; среди них были и мелкие моллюски и животные крупных размеров — с тележное колесо и еще больше (рис.

Ознакомление со строением раковины у аммонитов и сравнение ее с ныне живущим корабликом позволяет нам представить себе и образ жизни этих вымерших моллюсков. Благодаря тонкости стенок раковины и присутствию воздушных камер аммониты должны были обладать удельным весом, близким к весу воды, и потому, несомненно, могли плавать. Сложная, как бы изрытая форма поперечных перегородок, образующая мдожество выступов и углублений, была у аммонитов приспособлением, при котором соединение раковины с телом моллюска оказывалось более прочным. Благодаря такому строению аммониты, в отличие от корабликов, кото- рисgt; 124.. рые держатся в более спокой- Юрский ных глубинах моря, могли жить аммонит, в бурной прибрежной полосе, не рискуя тем, что их тело будет вырвано из раковины. В недавние годы в юрских отложениях на Кубе были найдены два экземпляра аммонитов с сохранившимися отпечатками мягких частей. Эти находки показали, что голова у аммонитов несла на себе 8 щупалец, и дали возможность более полно и более точно представить себе внешний вид живых аммонитов.

Расцвет аммонитов приходится на середину мезозойской эры, а к началу новой — кайнозойской — эры они уже вымирают.

Строение и жизнь белемнитов. По одним только «чертовым пальцам» было бы невозможно представить себе, каковы были те животные, которым принадлежат эти ископаемые остатки. Однако,

кроме этих бесчисленных мелких обломков, были находимы и целые, но распавшиеся на части скелеты этих животных (рис. 126), иногда даже и с отпечатками самого тела, которое после смерти было затянуто песком, впоследствии обратившимся в твердый песчаник. Эти счастливые находки показали, что «чертовы пальцы» представляют собой обломки скелета вымерших головоногих моллюсков, которые по своему строению были близки к современным каракатицам и кальмарам (рис.

И каракатицы и кальмары по образу жизни напоминают рыб. Каракатиц можно сравнить с теми рыбами, которые держатся на дне. Подобно донным рыбам, они имеют приплюснутую форму тела, и окраска их хорошо подходит к окружающей их обстановке. Они довольно медленно плавают при помощи своих боковых плавников, которыми справа и слева оторочено их туловище; движению помогают и обращенные вниз «руки», действующие тогда наподобие весел. Этими длинными «руками», на которых находятся крепкие присоски, каракатица схватывает свою добычу, а затем передает ее более коротким щупальцам, которые своими многочисленными присосками удерживают добычу и направляют ее ко рту, вооруженному сильными челюстями.

При помощи своих «рук» каракатица может также переползать по дну или по камням. Кроме того, каракатица может плавать и быстрыми толчками, резким движением выталкивая воду из своей мантийной полости. При помощи такого обратного толчка каракатица движется задним концом тела вперед и может быстро уйти от опасности; при этом она выпускает из особого «чернильного мешка» темную, непрозрачную жидкость, которая, как дымовая завеса, скрывает каракатицу от глаз преследователя.

Наружной раковины у каракатицы нет, но в спинной части тела, под кожей, имеется легкая и плоская известковая пластинка — видоизмененная раковина, имеющая здесь значение уже не наружного, а внутреннего скелета (ее называют «костью» каракатицы).

Рис. 128. Современный кальмар и (слева) его «перо» (остаток внутренней раковины).

В отличие от каракатиц, кальмары (рис. 128) имеют тело цилиндрической формы с более сильными боковыми плавниками и по образу жизнд приближаются уже не к донным, а к верхоплавающим рыбам. Они обладают и более легким скелетом: их внутренняя раковина состоит только из органического слоя, имеющего вид тонкой и гибкой роговой пластинки.

Вымершие белемниты, как это видно по сохранившимся отпечаткам, общей формой своего тела напоминают современных кальмаров и, очевидно, были такими же проворными морскими хищниками (рис. 127); сохранились в ископаемом

состоянии и следы существовавшего у них чернильного мешка. Основное же отличие их от современных головоногих состоит в том, что их внутренний скелет, оканчивающийся сзади «чертовым пальцем», был развит гораздо сильнее, чем у кальмаров и каракатиц, — он был более прочным, чем у современных форм, но зато и более тяжелым и неподвижным.

Причины вымирания аммонитов и белемнитов. По своей организации подвижные морские хищники — головоногие моллюски — стоят выше «безголовых» и малоподвижных двустворчатых ракушек и медлительных брюхоногих моллюсков.

Поэтому на первый взгляд может показаться странным и неожиданным то соотношение между высшими и низшими группами типа моллюсков, которое сложилось в современной фауне, где процветающими оказываются низшие группы моллюсков—брюхоногие и двустворчатые (более 100 000 видов!), тогда как среди головоногих уже к началу новой эры вымерли ранее процветавшие группы цера- титов, аммонитов и белемнитов, а число оставшихся в живых не достигает и 600 видов.

Процветание низших групп моллюсков объясняется тем, что брюхоногие и двустворчатые, с одной стороны, и головоногие с другой, вовсе не являются конкурентами и занимают в природе совершенно различные места, или «жизненные ниши»: брюхоногие и особенно двустворчатые питаются совсем иным кормом, чем головоногие, и в буквальном смысле «ушли в свою раковину», устранившись этим от прямой борьбы с высшими организмами; поэтому их и не могли вытеснить головоногие, которые ведут другой образ жизни.

В свою очередь, головоногие царили й морях и океанах в те времена, когда их конкурентами, то есть такими же морскими хищниками, были только хрящевые рыбы, обладавшие гибким, но не очень прочным скелетом. Когда же к концу мезозойской эры появились костистые рыбы, тогда более неуклюжие головоногие должны были уступить им свое место: легко понять, что аммониты с их громоздкой раковиной или белемниты с их прочным, но не податливым скелетом не могли выдержать состязания с такими быстрыми в своих движениях хищниками, как костистые рыбы, обладающие скелетом гибким и в то же время прочным. В результате к началу новой, кайнозойской эры быстро вымерли и аммониты и белемниты, а костистые рыбы дали огромное многообразие форм и заняли господствующее положение и в морях, и в реках, и в озерах.

Можно ли считать головоногих вымирающей группой

Головоногие в современной фауне. Свой расцвет класс головоногих пережил в мезозойскую эру. С тех пор целиком вымерла обширная многообразная группа аммонитов (около 6000 ископаемых видов); исчезли и белемниты, оставившие о себе память в виде «чертовых пальцев», и в фауне современных морей насчитывается всего лишь 570 видов головоногих — количество незначительное по сравнению с числом известных палеонтологам ископаемых форм.

Однако было бы ошибкой делать отсюда вывод, что в современных головоногих следует видеть доживающих свой век «живых ископаемых»:              что-то              вроде              тех

примитивных австралийских млекопитающих, которые сохранили свое существование только благодаря давней изоляции обитаемого ими материка. Настоящими «живыми ископаемыми» среди головоногих можно признать только корабликов — более примитивных четырехжаберных головоногих, обитающих в тропических морях и почти не изменившихся за сотни миллионов лет со времен палеозоя. Что же касается другого подкласса — двужаберных головоногих, куда относятся каракатицы, кальмары и осьминоги, то эти группы отнюдь не обнаруживают признаков угнетения или дегенерации и широко распространены в океанах и морях обоих полушарий, хотя приурочены главным об[XVIII] разом к тропическому и субтропическому поясу и не могут существовать в водах с пониженной соленостью (поэтому они отсутствуют в Балтийском и Черном морях).

Среди нйх есть и придонные формы — осьминоги и каракатицы — и формы пе-

лаигческие, свободноплавающие в толще воды и быстрые в своих движениях, — кальмары. Одни из них размерами чуть побольше горошины, а гигантский кальмар архитеутис с вытянутыми вперед щупальцами достигает в длину 18 м. Это самое крупное животное среди всех беспозвоночных (рис. 129).

Многие виды головоногих встречаются в морях в огромных количествах и с давних пор служат предметом промысла в качестве пищевого продукта.

Чем же обусловлена жизненность современных двужаберных головоногих? Главная особенность, отличающая процветающих ныне головоногих от их вымерших родичей, состоит в том, что их тело либо в значительной мере разгрузилось от неподатливого известкового скелета, либо совершенно его утратило.

У каракатиц, ведущих придонный образ жизни, раковина сохранилась только в виде легкой овальной известковой пластинки с небольшим заострением на заднем конце («кость сепии»), заложенной

1^

У более подвижных кальмаров от той же внутренней раковины остался только легкий и гибкий роговой стержень, иногда именуемый «пером» (вспомним наружный слой раковины у беззубки). Что же касается спрутов, или осьминогов, то они уже совершенно утратили скелет, и это дало им возможность, попере-* менно сокращая отдельные участки тела, пролезать через очень узкие расщелины среди камней морского дна, где они обыкновенно скрываются.

Выражаясь фигурально, можно сказать, что на последнем этапе своего исторического развития головоногие были вынуждены «отказаться» от скелета, предоставив усовершенствование этого органа (уже на иных началах) другой группе животного мира — позвоночным, и в первую очередь рыбам, а сами пошли по иному пути развития, который и обеспечил им жизненное процветание, поставив их на более высокую ступень организации.

Нервная система и органы чувств. Особенно важное значение для процветания современных головоногих имело значительное усовершенствование *их нервной системы и ее центральной части («мозга») и всей системы анализаторов — органов чувств, связывающих организм животного с окружающим миром.

Нервные узлы у современных двужаберных головоногих очень крупны, тесно сближены между собой и образуют массу нервной ткани — высокоразвитый «головной мозг», включающий в себя окологлоточное кольцо и заключенный в хрящевую капсулу, аналогичную черепной коробке у позвоночных (рис. 131; для сравнения вспомним нервную систему беззубки!).

Глаза у головоногих по совершенству своего строения не уступают человеческим и также снособны к аккомодации — к «наводке на фокус», подобно камере фотоаппарата (замечательный пример кон

вергенции у существ, относящихся к далеким между собой типам).

Под глазами расположена пара очень чувствительных обонятельных ямок. Внутри черепной капсулы расположена пара статоцистов, позволяющих «невесомым» в водной среде моллюскам поддерживать при плавании нормальное положение тела; они же служат и органами слуха, совершенно аналогичными соответствующим и сходно расположенным слуховым пузырькам рыб — внутреннему уху позвоночных.

Средства нападения и защиты. Высокой организации нервной системы и анализаторов, связывающих ее с внешним миром, соответствует у головоногих и совершенство всего комплекса органов защиты и нападения, которыми обладают эти крупные и мелкие морские хищники, в свою очередь находящиеся под постоянной угрозой нападения со стороны других охотников до живой добычи.

И в том, и в другом случае для хищника необходима способность к быстроте движений. Хотя придонные формы головоногих могут перебираться по дну при помощи своих ног-щупалец, а кальмары при плавании пользуются своими боковыми плавниками, все же основным и наиболее характерным способом передвижения для этих животных является движение обратными толчками, когда моллюск с большой силой выбрасывает из мантийной полости воду через воронку (видоизмененная часть «ноги»), направленную к головному отделу тела. При таком способе передвижения стройные кальмары даже и по внешней форме становятся настоящими «живыми ракетами». А так как воронка у них способна и поворачиваться, то движение тела может быть направлено и в противоположную сторону, то есть в данном случае уже головой вперед, что делает этих животных еще более ловкими и увертливыми (для сравнения вспомним двустворчатых и брюхоногих!).

Для овладения добычей и ее поедания головоногим служат многочисленные присоски, которыми усеяны с внутренней стороны их мускулистые щупальца, и челюстной аппарат в виде крепкого клюва, по форме похожего на клюв попугаев.

Когда же головоногое само оказывается объектом преследования, то и в таких случаях оно располагает целым арсеналом средств активной защиты.

Прежде всего наблюдателей поражает способность головоногих мгновенно изменять свою окраску, либо маскируясь на фоне дна, либо, наоборот, отпугивая преследователя внезапностью появления яркой расцветки.

С давних пор была известна также способность головоногих скрываться за дымовой завесой, но только наблюдениями над кальмарами было обнаружено, что преследуемый моллюск не сразу мутит воду своей чернильной жидкостью, а проявляет гораздо более совершенную защитную реакцию. Прежде всего его окраска становится более темной и еще более приметной для хищника, а затем он выбрасывает из чернильного мешка его содержимое, но не в виде расплывающейся в воде темной краски, а в форме темного тела, в котором чернильная жидкость заключена в тонкостенную пленку и которое в таком виде представляет собой грубое подобие тела самого кальмара. Таким образом преследуемый моллюск как бы подменяет себя своим макетом, или «чернильным чучелом», на которое и устремляется хищник, в то время как сам моллюск быстро принимает бледную окраску и уходит из поля зрения преследователя. Хищник легко настигает подброшенное ему «чучело» кальмара и разрушает одевавшую его тончайшую пленку; чернильная жидкость расплывается в воде и при этом не только скрывает от глаз преследователя ускользнувшую от него добычу, но содержащимся в ней наркотическим веществом лишает его чувства обоняния; ясно, что при таких условиях дальнейшее преследование ускользнувшего головоногого становится уже невозможным: моллюск спасен.

У многих видов современных головоногих встретается и ряд других защитных приспособлений: светящиеся органы, выделение светящейся слизи, а у молоди одного средиземноморского осьминога жгучие обрывки медуз используются в качестве защитного оружия.

Головопогие — «приматы моря». Как известно, «приматами» Линней назвал

высшую группу животного царства, куда он отнес и высокоодаренных антропоидных обезьян и самого человека. Ближайшее ознакомление с высшими моллюсками, с многообразием и совершенством их приспособительных особенностей, а, кроме того, еще и сложностью их поведения, иногда напоминающего действия разумного существа и обусловленного высоким развитием центральной нервной системы, дает основание видеть в этой группе беспозвоночных своего рода «приматов морского царства», то есть существа, по уровню своего развития не уступающие обезьянам среди наземных позвоночных.

Из всех головоногих наибольшую «смышленость» обнаруживают в своем поведении осьминоги — животные, которые не пошли по пути одностороннего приспособления к быстрому передвижению. При этом они более разнообразно и более ловко действуют своими щунальцами — «руками» — и для овладения добычей, и для передвижения, и для сооружения хотя бы примитивных убежищ, тогда как щупальца у кальмаров и каракатиц более узко специализированы (одна пара приспособлена к захватыванию добычи, а остальные служат рулями и стабилизаторами при плавании).

Еще в известной «Жизни животных»

А.              Э. Брэма мы находим яркое описание того, как осьминог охотился на омара и овладел им, несмотря на препятствия. Автор, которого цитирует здесь Брэм, в результате своих наблюдений приходит к выводу, что в данном случае поведение осьминога выходит за рамки инстинктивных действий, свойственных представителям животного мира, и пишет: «Броситься на видимую добычу было бы действием инстинкта, но напасть на врага, который находится вне поля зрения... кажется мне несомненно чем-то большим; это есть, несомненно, признак рассудка».

Как известно, авторы пропйого столетия были склонны к антропоморфическим представлениям об «уме» животных, однако и позднейшие наблюдатели и экспериментаторы приводят убедительные данные, которые свидетельствуют о способности осьминогов целесообразно применяться к изменяющимся обстоятельствам, об опытах выработки у них прочных условных рефлексов, о возможности их дрессировки и приручения.

И в полном согласии с приведенными из книги Брэма наблюдениями вековой давности современный американский зоолог Дж. Клинджел пишет: «Головоногие весьма близко подошли к уровню умственного развития, высшим критерием которого является человеческий интеллект».

Конечно, аналогию между осьминогами и высшими приматами животного мира не следует преувеличивать и тем паче искать среди головоногих кандидатов для предстоящего «очеловечения». Среда жизни для головоногих ограничена морской водой с определенной концентрацией солей; к этим условиям и приспособлена вся их организация, а высокий уровень развития их психики нозволил им отстоять свое место среди других морских животных рядом с низшими позвоночными — рыбами, которые вытеснили их более отсталых сородичей — аммонитов и белемнитов, но и сами остались на невысоком уровне по развитию центрального органа нервной системы — «головного мозга».

В этих особенностях, по-видимому, и заключается «секрет» процветания современных представителей древнего класса головоногих моллюсков среди всего многообразия других групп морской фауны, в том числе и костистых рыб — высшей и наиболее богато представленной группы этого класса позвоночных. И хотя для большей части территории нашей Родины головоногие представляют собой только экзотический материал, а встретиться с ними лицом к лицу могут у нас только жители отдаленных побережий (Мурманск, Дальний Восток), мы отводим им место в нашей книге, учитывая и интереснейшие биологические особенности этой группы, занимающей своеобразное место в фауне морей и океанов, и возможные перспективы их промыслового использования

При всех внешних различиях между двустворчатыми, брюхоногими и головоногими у всех этих животных можно уловить один общий тип организации, характерный для всех моллюсков и отличающий их от всех других типов животного мира.

Тело у моллюсков несегментированно. В отличие от червей, передвижение производится не всем телом, а только особой его частью — мускулистой н о г о й. Остальные части тела, которые сами не участвуют в механизме передвижения, бывают либо целиком, либо частично прикрыты складкой кожи — мантией, которая у огромного большинства форм выделяет известковую раковину; в связи с этим покровы тела остаются мягкими (тип мягкотелых). Раковина обыкновенно служит моллюску защитным наружным панцирем; она же позволила одному отряду брюхоногих освоить условия наземной среды, предохраняя животных от высыхания (наземные улитки). В других случаях (у большинства современных го- ловонотих) раковина обрастает сверху мягкими тканями и видоизменяется, образуя уже не наружный панцирь, а внутреннюю опору, или внутренний скелет (рис. 131).

Между мантией и самим телом остается мантийная полость, в которой совершается дыхательный газообмен либо при помощи особых выростов тела — жабр, либо при помощи легких, образуемых стенками мантийной полости.

Во внутреннем строении моллюсков также имеется ряд общих признаков, характерных для всего типа. В кровеносной системе у них обособляется центральный орган —-сердце. Оно находится внутри околосердечной полости, которая представляет собой видоизменение полости тела. Центральная нервная система состоит из нескольких двойных нервных узлов, соединенных парными нервными тяжами. У малоподвижных двустворчатых моллюсков головной узел не крупнее остальных, но у брюхоногих и особенно у головоногих, ведущих более деятельный образ жизни, головной, или мозговой, узел и связанные с ним органы чувств развиты гораздо сильнее.

Общее происхождение моллюсков и кольчецов. Раковины моллюсков встречаются в самых древних отложениях палеозойской эрьт. а это значит, что в природе они появились еще раньше и поэтому палеонтология не дает нам ответа на вопрос, откуда же ведет свое начало вся эта обширная группа. Здесь, как и в вопросе о происхождении кольчатых червей, приходит на помощь метод эмбриологический, позволяющий судить об отдаленных предках данного животного по его зародышевым и личиночным фазам (биогенетический закон Мюллера — Геккеля), который, устанавливая сходство зародышей у животных, принадлежащих к различным группам, говорит об их кровном родстве.

Посмотрим, что же может дать для выяснения родословной истории моллюсков ход развития их зародышей и личинок.

Паразитические личинки глохЪдии, о которых была речь в главе о беззубке и перловице, составляют особенность только пресноводных ракушек, У всех же морских двустворчатых ракушек (а вместе с

ними и у нашей пресноводной дрейссены — см. стр. 122), а также и у морских брюхоногих личинки имеют иное строение и ведут свободноплавающий образ жизни.

Тело у этих крошечных личинок округлое с венчиком подвижных ресничек, при помощи которых личинка плавает в воде (рис. 111). У наших пресноводных улиток подобное строение имеют зародыши, находящиеся еще внутри оболочек яйца (объект для непосредственных наблюдений через стекло аквариума).

Свободноплавающие личинки моллюсков оказываются очень похожими на трохо- ф о р — личинок морских первичных червей-кольчецов (рис. 101). Характерные различия между моллюском и кольчатым червем начинают обнаруживаться только при дальнейшем развитии этих личинок: у личинок кольчецов начинает постепенно вытягиваться длинное членистое тело, а у личинок моллюсков образуется раковина и зачаток ноги.

Поэтому зоологи считают, что сходство личинок моллюсков с трохофорами кольчецов нельзя считать простой случайностью. Оно свидетельствует о том, что и кольчецы и моллюски имеют общее происхождение и что их общими предками были такие организмы, о строении которых мы можем судить по личинкам современных кольчецов и моллюсков (выше, на стр. 113, указывалось, что черты сходства с трохофорами имеются и у наших современных коловраток).

Дальнейшая эволюция этих древних трохофорообразных животных пошла уже по различным путям и привела к различным результатам. При этом расхождение линий развития имело начало еще в протерозойскую эру, так как среди самых древних из дошедших до нас ископаемых остатков есть уже отпечатки тел кольчецов и раковин моллюсков.

Общие черты в строении моллюсков и кольчецов. Сравнительная близость между моллюсками и кольчатыми червями выражается еще в том, что при всех крупных различиях в строении взрослых форм обеих групп имеются и некоторые общие черты. И у моллюсков и у кольчецов есть полость тела, выделительные органы и у тех и у других имеют форму парных трубок, ведущих из полости тела наружу, и у тех и у других главные кровеносные сосуды расположены на спинной стороне, а нервная система состоит из нескольких двойных нервных узлов, соединенных между собой нервными тяжами.

Моллюски в истории Земли

Моллюски и круговорот извести. Наряду с кораллами и раковинными корненожками моллюски принимают видное участие в процессе круговорота извести.

Организм моллюска получает из воды растворенные в ней известковые соли и затем преобразует их в нерастворимый углекислый кальций, из которого слой за слоем образуется его раковина. Моллюски живут и умирают, а раковины из года в год и из тысячелетия в тысячелетие накапливаются на дне водных бассейнов. Проходят десятки и сотни тысяч лет, изменяются очертания морских берегов, а

Рис. 132. Раковина продуктуса.

из отложений, накопицшихся на дне прежних морей, образуются мощные пласты известняков.

Здесь, на суше, под действием почвенной воды, содержащей углекислоту, известняки постепенно разрушаются: углекислый кальций постепенно переходит в растворимый двууглекислый кальций, который выносится родниками в реки и моря и там дает материал для образования скелетных частей новых животных организмов.

Все ли ископаемые раковины принадлежат моллюскам? Как уже отмечалось в

статье о мшанках (см. стр. ’114)', в палеозойских отложениях в больших количествах и в большом разнообразии форм встречаются также двустворчатые раковины вымерших плеченогих (рис. 132). От раковин двустворчатых моллюсков они отличаются тем, что створки у них не боковые — не правая и левая, а брюшная и спинная. Слово «плеченогие» (Brachiopo- da) составлено по аналогии с названиями «брюхоногие» и «головоногие», оно появилось в науке еще в ту пору, когда зоологи причисляли эту группу к типу моллюсков. Однако сходство их с ракушками оказалось чисто поверхностным (пример конвергенции), и современная наука сближает их не с моллюсками, а с мшанками (у которых, как мы видели, обнаруживается конвергентное сходство с полипами) и объединяет их в особый тип щупальцевых (Tentaculata), или червеобразных (Vermoidea).

«Руководящие ископаемые». Раковины моллюсков и плеченогих хорошо сохраняют свою форму в ископаемом состоянии и встречаются в осадочных горных породах в огромных количествах. При этом для каждого геологического периода и для его более мелких подразделений характерны свои виды, которые не встречаются ни в более ранних, ни в более поздних отложениях.

Поэтому для геолога остатки моллюсков и плеченогих служат «руководящими ископаемыми», по которым од может определи» гоологж- ческий возраст исследуемой горной породы.

Ископаемые раковины и легенда о «всемирном потопе». В прежние времена, когда еще не существовало науки геологйи, изучающей строение и изменения земной коры, происхождение ископаемых раковин не могло получить правильного объяснения. В них видели действительное подтверждение библейского рассказа о «всемирном потопе», которым будто бы разгневанный творец истребил всех нё- раскаявшихся грешников и который продолжался около сорока дней.

Однако как только началось научное изучение животного мира п пластов земной коры, обнаружилась и полная нелепость старой библейской легенды. Во-первых, само строение пластов, в которых содержатся окаменелости, показывает, что эти слои откладывались медленно, в течение огромных периодов времени, а вовсе не были внезапно вынесены водой из морских глубин. Во-вторых, изучение животного населения современных морей показало, что среди него уже нет тех форм, которые встречаются в ископаемом состоянии.

Таким образом, здесь, как и во всех других случаях, попытка согласовать научные факты с учением религии оказалась безуспешной: и геология и зоология опровергают все старые легенды о «сотворении мира», о «всемирном потопе» и

о              постоянстве существующих форм животных*